Граф остановился. Клэр едва устояла на ногах, когда мужчина развернул ее к себе.
— Теперь понимаю, о чем говорили ваши родители. Червоточина, от которой следует избавиться. Глупое своеволие, мешающее выполнять свой долг.
Родители прошли мимо, не обратив внимания на такую опасную для их дочери близость с посторонним мужчиной. Клэр пришлось быстро избавиться от удивления, потому что руку пронзило резким, неприятным ощущением.
— Я не интересуюсь воспитанием детей, но с ловкостью постиг науку обучения супружеской покорности.
Клэр вздрогнула от жесткого обещания, пока еще не высказанного вслух, но повисшего в воздухе.
— Отпустите меня, милорд, — спокойно сказала она. Если она не ошиблась, как и его родителей, его раздражала ее дерзость. Делать сейчас что-то подобной крайне необдуманно, — Я проголодалась. С вашего позволения.
Граф не торопился выполнять ее просьбу. Несколько долгих мгновений он смотрел на нее, возвышаясь и давя грузной фигурой. Он будет рад, увидеть ее покорность. Теперь она куда лучше понимала, почему родительский выбор пал именно на графа. Так же как и Эмма, он разделял их взгляды на нее.
— Пойдете, леди Клэр, — наконец, сказал Татл, — Я тоже почувствовал дикий голод.
Он пошел вперед. Клэр задерживаться на месте не стала. Чем быстрее начнется этот ужин, тем скорее закончится.

Третья смена блюд подошла к концу, но граф не собирался уезжать. За это время, Клэр успела изучить узор на каждом столовом приборе. Другого развлечения у нее не нашлось. Ей не позволяли принимать участие в оживленной беседе, а любая попытка что-либо сказать пресекалась строгим материнским взглядом. Как она и полагала, на этом вечере, ей отведена роль безмолвного украшения. Все, что ей разрешалось, дышать и двигать ложкой, вилкой и чем-нибудь еще, кроме языка.
Клэр уставилась в тарелку, разглядывая цветочный орнамент, на изящной фарфоровой посудине. Деревенский стиль, который не встретишь в Лондоне. Она любила его, так же как и окружающую поместье, природу. Теперь же, в сердце поселилось дурнота. Если граф Татл действительно поселился по соседству, все потеряет для нее былую прелесть. Абсолютно все. Она не сможет спокойно прогуливаться по окрестностям, зная, кого может невзначай встретить. Она едва могла выносить этого мужчину за столом в окружении других людей. Она не хотела его компании, когда будет в одиночестве. Он опасен для нее, куда больше чем ее родители вместе взятые.
— Почему бы нам, милорд, не покинуть дам? Кажется, леди Клэр выглядит усталой. Уверен, ужин измотал ее.
Клэр посмотрела на графа, в очередной раз поражаясь бесцеремонностью, с которой он отзывался о ней. Будто она уже принадлежала ему. Но сейчас, она с радостью воспользуется его предложением.
— Удивлена, с какой проницательностью вы отмечаете мое состояние, — с улыбкой проговорила она, складывая салфетку с колен на стол, — я и правда устала. Спасибо за ваше беспокойство, — надеясь, что угодила графу своей лестью, она посмотрела на родителей, — с вашего позволения.
Не медля, она подскочила на ноги и, поклонившись, направилась к выходу из столовой. Она не могла поверить своему счастью и, наконец, обретенной свободе. Неприлично высоко подняв юбку, она поспешила по ступеням и уже через мгновение, зашла в спальню.
Облегченно выдохнув, она позволила себе прижаться спиной к двери, оглядывая импровизированную тюрьму. Сейчас она всей душей радовалась, что оказалась здесь.
Клэр шагнула вперед, на ходу расстегивая шнуровку платья. Она едва успела расслабить ленты, когда услышала, как открылась дверь.