– И будешь представлен ко двору, – добавил Фред.

– Черт бы тебя побрал! Это значит, что мне придется носить напудренный парик, как в прошлом веке?

Фред поступил мудро, промолчав.

Дэвид устремил взгляд на море. По идее, оно должно было бы стать серым, как перед бурей, что соответствовало бы его настроению, но оно было прекрасным: вода отражала ясную голубизну неба и с шелестом набегала на прибрежную гальку, шепча сладкие обещания: «Я всегда здесь. И когда ты вернешься, тоже буду здесь».

– Когда я смогу отправиться?

– У тебя назначено несколько встреч, но самая важная – это ужин с лордом-наместником. До нее чуть больше месяца.

– К тому времени успею вернуться. Все остальные встречи отмени.

– Это если тебе удастся очаровать мисс Поттер с ходу. А если нет?..

– Не знаю… Я не могу оставлять орду без надзора дольше месяца, так что к следующей безлунной ночи вернусь.

Фред с сомнением посмотрел на него и пошел прочь, по направлению к уродливому дому.

Крепость. Если кому-то она и сулила безопасность, то Дэвид видел в ней тюрьму. Высокое здание из серого камня, с окнами-бойницами, было окружено внешней зубчатой стеной, угловые бойни которой венчали горгульи с ощеренными в жуткой усмешке ртами. Сонм таких же чудовищ обрамлял массивную деревянную дверь, обитую железом. Парадный вход был настолько широк, что в него могла бы проехать карета, но ни разу за два столетия никому в голову не приходило это проверить, просто потому, что карета не забралась бы на утес. В обычной жизни обитатели дома пользовались стандартной дверью, врезанной в створку парадной, над которой нависали заостренные концы балок поднятой решетки.

И хоть жить здесь невыносимо, Дэвид понимал, что другого выхода у него нет. Можно было бы перебраться в поместье Керслейк, но графу не пристало жить в такой нищете, а без денег ничего не изменить.

Тридцать тысяч фунтов. А не воспользоваться ли этим предлогом, чтобы увильнуть от ужина с лордом-наместником? Полтора месяца назад, когда право Дэвида на графский титул было утверждено и скреплено печатью, лорд-наместник объявил, что устраивает званый ужин для его официального вступления в высшие круги девонширского общества. Неизвестно, какие эмоции испытывал лорд-наместник, но вот Дэвид скрежетал зубами.

Бо́льшая часть местного дворянства видела в нем бастарда Безумного Виверна, управляющего поместьем, сына контрабандиста и распутника. Многие продолжали сомневаться в его правах на титул, невзирая на наличие гербовых бумаг. Если кто и верил, что он действительно законный сын Безумного графа, то и они наверняка будут выискивать у него признаки умопомешательства.

При такой сомнительной родословной есть ли у него вообще шанс на успех с мисс Поттер? Но в то же время раз она намерена выйти в свет, значит, подыскивает выгодный обмен своего приданого на титул, причем титул повыше и получше. И здесь ее желание полностью совпадает с его настоятельным желанием.

В день отъезда Люси вышла на прогулку, чтобы попрощаться с дорогими сердцу местами. И хотя понимала: это крайность – так думать, – однако ее не покидало ощущение, что все вокруг меняется. Возможно, все дело в Шарлотте Джонсон, которая пока еще ничего не изменила, но уже строила грандиозные планы.

А может, на нее подействовала суета с переделкой платьев, причем в том стиле, который ей совсем не нравился. Каждый раз, когда в очередном новом наряде подходила к зеркалу, она видела там другого человека: Люсинду, а не Люси.

Всю последнюю неделю она была прежней мисс Поттер, которая ездила с отцом на те же причалы и склады, которая уверенно вела переговоры и заключала сделки. Она одевалась так же, как прежняя мисс Поттер: в темно-коричневое платье со спенсером и черной шляпкой. Многие приветствовали ее, и никто не видел ничего необычного в том, что она занимается мужскими делами.