– Конечно есть, ты же меня в машине в овраге нашел за рулем. И Поршик свой личный есть! – Гордо задираю подбородок, не вдаваясь в подробности, что машину мне подарила бабушка на восемнадцатилетние.

– Внедорожник? Или кабриолет?

– Кабриолет.

– Правда? – Мне удается удивить Алана. Он несколько секунд пристально меня рассматривает. – Странный выбор для девушки.

– А ты хоть раз катался на кабриолете? Это же полное ощущение свободы, особенно летом, когда откидываешь верх, ветер треплет волосы и шумит в ушах. Хотя вряд ли ты меня поймешь. – Снисходительно смотрю на него. 

Сомневаюсь, что Алан вблизи видел хоть одну машину премиум-класса. Вот у моих братьев на одно лицо по три автомобиля. Как говорит Алексей, для каждого определенного случая должна быть определенная тачка. На какой-то покатать девчулю, пустить ей пыль в глаза, в какой-то ее трахнуть на заднем сиденье, а на какой-то машине ездить по делам. Артур более практично использует автомобили. Черный седан для работы, встреч с серьезными людьми, большой внедорожник для семьи, часто возит родителей загород, если те вдруг оставались в квартире в центре столицы. Есть еще кабриолет для свиданий, правда, на нем брат редко ездит. Много работает.

– Зачем тебе в город? – вдруг спрашивает Алан.

– За бальзамом для волос.

– Серьезно? – Алан скептически приподнимает бровь, усмехается. – Не верю. Если ты думаешь, что тебе удастся увидеть парня, к которому приехала, то спешу разочаровать: он вчера уехал.

– Что? – шокировано спрашиваю. – Как это он уехал? И вообще, откуда ты знаешь, к кому я приезжала?

– Вчера мне сообщили.

– Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке? – Мысль, что Кирилл меня кинул, даже тело не попытался найти, убивает. Жених называется. Наверное, совсем меня не оплакивал. 

– Соколов Кирилл Андреевич? – Алан не смотрит в мою сторону.

Я не отвечаю, потому что понимаю, что мне нужно найти в себе мужество и признаться самой себе, что в моем окружении нет ни одного человека, которому могу доверять. Алану верю, но тут просто вариантов других нет, я завишу от него.

– С тобой все в порядке? – В карих глазах на секунду мелькает сочувствие, но через мгновение они вновь равнодушны.

– Да, – глухо отвечаю, невидящим взглядом смотрю в окно.

В душе опустошение, словно в миг потеряла что-то ценное, важное для себя. Я пытаюсь не плакать, не вспоминать прошлое, а слезы катятся по щекам, воспоминания, как кадры из фильма, мелькают перед глазами. И вспоминаю не только отношения с Кириллом, но и свою семью. В моей голове полная каша, которую годами, наверное, придется расхлебывать.

Я совсем не замечаю, как мы въезжаем в город. Не удивляюсь, когда машину останавливают возле какого-то магазина и не реагирую, когда Алан оставляет меня одну. Совсем не обращаю внимания на время, по мне, оно тянется невообразимо долго. Вздрагиваю и прихожу в себя, когда внезапно с моей стороны распахивается дверка.

– Это тебе, – Алан протягивает мне белую рубашку с рукавами до локтя. – У нас тут не принято оголяться.

– Но я же в майке, – вяло возмущаюсь.

Послушно, под строгим взглядом темных глаз, натягиваю рубашку. Алан терпеливо ждет, когда я застегну все пуговицы, потом в его руках оказывается платок. Я вопросительно на него смотрю, потом поднимаю глаза на мужчину. Он ничего не поясняет, ловко накидывает мне его на голову, завязывает на затылке под волосами. От его прикосновений к коже у меня перехватывает дыхание. Отшагивает назад, а я смотрю на себя в боковом зеркале. Там отражается милая девушка с косынкой на голове, с рассыпанными по плечам темными волосами.