Подумав о личной охране, фокусирую взгляд на Алане. Интересно, а если я ему предложу работу в столице? Все равно в этом забытом богом месте никаких перспектив. В его интересах согласиться на мое невысказанное вслух предложение, это отличный шанс вытащить из дыры и дать в хорошую жизнь путевку Алине. Уверена, девушка обрадуется такой перспективе. Я могу ее даже взять к себе на работу, вакансию найдем или придумаем. Раз в три недели перед выходными будем ужинать в каком-то уютном ресторанчике. Мне хочется иметь в подругах Алину, от нее веет искренностью и добродушием, а этого мне как раз не хватает в моем привычном окружении.

Я настолько сильно погружаюсь в свои фантазии и планы, что не сразу замечаю, как Алан замирает. Налетаю прямо на него. Он быстро оборачивается и удерживает меня за талию, предотвращая мое падение на мокрую землю. Из-за темноты я не вижу его глаз, но чувствую его каждой клеточкой. Его горячее дыхание касается моих губ. Мысли, подобно тараканам, разбегаются в разные стороны. Особенно я перестаю понимать, что происходит, когда Алан внезапно прижимается своими губами к моим губам. 

Что я делаю в первые секунды этого внезапного поцелуя? Не дышу. Я перестаю понимать, что вокруг происходит, для меня перестает иметь значение дождь, который все так же монотонно моросит в ночи. Зажмуриваю глаза, стискиваю руки в кулаки, не зная, что делать дальше. У меня даже вопросов нет, почему Алан меня целует именно сейчас посреди дороги, где нет никого, кроме нас двоих. 

Спустя минуту ко мне возвращается потерянный слух, я слышу урчание двигателя машины. От страха сильнее прижимаюсь к мужчине, неистово отвечаю на поцелуй, словно от этого зависит моя жизнь. Может быть, и зависит. 

Алан стискивает меня в кольце своих объятий, каким-то непостижимым для меня образом перемещает нас к кустарникам. Настырно исследует языком мой рот, опускается на землю, укладывает меня на себя. От происходящего, от непонимания, что делать, у меня в ушах грохочет собственное сердцебиение, а в голове шумит от адреналина. Я отчаянно целуюсь с малознакомым мужчиной, лежа на нем сверху, слыша, как неподалеку хрустит гравий под колесами машины. Мы одновременно, не сговариваясь, замираем и не дышим. Облегченно выдыхаю в губы Алану, когда машина проезжает, и никто из нее не окликает нас. Значит, не заметили.  Еще какое-то время лежу на мужчине, облизывая языком губы, которые теперь зудят из-за щетины Алана. Все же целоваться с гладковыбритыми мужчинами намного приятнее. 

– Кажется, они уехали, – шепчу в губы Алана. 

Медленно приподнимаюсь. Он меня не удерживает, встает, когда я оказываюсь на ногах. Отряхивает одежду от земли, поправляет ее на себе и шагает вперед. Не спрашивает, как я себя чувствую, не оглядывается на меня, идет вперед, а я за ним, как бычок на привязи.  

Сколько мы идем по времени, без понятия. Я перестаю обращать внимание на боль в пятках, морщусь при каждом шаге, но молчу, терзая свои губы зубами. Ни о чем не думаю, механически переставляю ноги. Я даже не пытаюсь анализировать поцелуй, ясное дело, что целовались мы во имя спасения моей ценной шкуры. Ничего придумывать не надо, неуместное возбуждение следует притупить.

– Почему ты мне помогаешь? – Этот вопрос меня мучает уже сутки. Я не понимаю мотивов поступков Алана. – Я постоянно об этом думаю.

– Тебе не стоит об этом думать, – тихо отвечает Алан, замедляя шаг. – Никакого тайного умысла, тебе не место в поселке. 

– Но Алина там живет. – О красавице, которая была в его спальне в первую мою ночь в доме, молчу. – А где ваши родители? Я, кроме тебя и Алины, никого не видела.