- Алло,- напряженно вслушиваюсь в дыхание на другом конце.

- Хотела тебе напомнить, что сегодня у Инары первое занятие в студии, которую ты разрешил ей посещать.

- Я помню, – внутренний напряг исчезает, пробегаюсь глазами по тексту договора. – Ты ее заберёшь?

- Нет, – слышу смешок. – Это твоя обязанность, раз позволил дочери посещать эту странную студию. Удивительно, но владелицей является мама Риммы. Она,между прочим, как раз и будет вести урок музыки.

- Я думал, что она профессиональная танцовщица в прошлом.

- Нет, она в прошлом подавала надежды стать музыкантом. Играет на фортепиано. Однако, не стало очередным Моцартом.

- Я смотрю, ты выяснила кто она такая, чем занимается, – договора идеально составлены. Совершенно нет нужды переживать из-за предстоящей сделки.

- Я должна понимать, с кем Инара будет общаться. Так что забери дочь в шесть тридцать. Я с Руфом еду к родителям домой.

- Так внезапно, – навожу порядок на рабочем столе. – Мое присутствие не нужно?

- Нет.

- Ты особо не задерживайся, Инара любит, когда ты ей перед сном читаешь.

- Пора ее отучать от этих детских привычек, – сухой тон жены заставляет меня поморщится. – Думаю ее записать в школу.

- Ей всего пять. Какая школа? – в груди клокочет раздражение. А еще жжет обида за дочь. Лейла с Инарой категорична. С Аязом она была совершенно другой. Мне с самого рождения дочери кажется, что жена боится привязаться к малышке, чтобы не испытывать обжигающую боль, если вдруг что-то случится непоправимое.

- Школа по британской программе принимает детей в пять лет. Самый раз, будет меньше времени заниматься всякой ерундой.

- Лейла...

- Мне пора. Увидимся дома, – Лейла, как последний трус, завершает разговор. Она не любит, когда кто-то начинает теребить ее раны. Они вроде зажили, но то и дело иногда зудят, напоминают о себе.

Откладываю телефон в сторону, несколько секунд сижу неподвижно и смотрю перед собой. Задаваться вопросом, когда мы с женой так сильно отдалились друг от друга, бессмысленно. Точка невозврата случилась тогда, когда мы оказались бессильны спасти самое дорогое, что у нас было. Потеря сильно отразилась на нас, на наших отношениях и на отношениях с окружающими. Мы вроде сплотились, вместе противостояли всему, что можно было противостоять, но одна дорога двоих внезапно превратилась в две параллельные полосы, по которым мы идем. Рядом, но каждый своим путём.

Трясу головой, отгоняя невеселые мысли. Потягиваюсь и смотрю на часы. Самое время выдвигаться за Инарой в студию. Конец рабочего дня, а значит это начало пробкам. Хочется их проскочить.

Бумаги в папку, папку в ящик стола. Выдвинув один, удивлённо смотрю на коробочку для ювелирных украшений. Не сразу понимаю, откуда она в моем столе и что там. Подарки без повода в нашей семье не приняты. Но воспоминания быстро заполняют мою голову, кровь тот час начинает кипеть в венах, и лавой растекаться по всему телу. Дотрагиваюсь до узла галстука, немного его ослабляю. Внезапно чувствую нехватку воздуха. Спешно засовываю папки, беру в руку коробочку и прячу в карман пиджака, висящим на спинке моего стула. Стараюсь не думать, но плохо это у меня выходит, то и дело перед глазами вспыхивают провокационные воспоминания.

- Назар Даяноаич, машина вас ожидает, – сообщает секретарь, стоит мне только выйти из кабинета.

- Хорошо, – кивком благодарю, выхожу из приемной.

Меня удивляет внутренний мандраж. Я напоминаю себе подростка, спешащего на встречу с симпатичной девушкой. Это очень забавно, даже немного глупо, поэтому сержусь на самого себя.