- Я могу потребовать их удалить.

- Это же для работы, - она подходит и встает рядом. Без каблуков она чуть ниже и это странно волнует, делает ее слабее, более хрупкой и немного доступнее. Не могу ничего с собой поделать. Да, я смотрю на нее как на кусок мяса. Да, между нами просто драная сексуальная химия. И да, у меня по всему телу бегут разряды от того, что она так близко. Близко… и далеко.

- Веселитесь?

- Да не особо, если честно.

- Почему?

- Тебя не хватает.

Боже, Полина, не надо! Не говори со мной таким тоном.

- Правда?

А сам-то хорош! Громов, может уже возьмешь свою брутальную хрипотцу под контроль раз уж тебе ТАК не хочется с ней флиртовать?

- Пройдемся?

- Давай.

Мы идем с ней вдвоем по деревянной дорожке. Все чинно и благородно, просто двое коллег любуются видом на реку. Полина щелкает пейзаж, иногда меня.

- Как ты объяснишь эти фотографии своему мужу?

- О, он давно привык, - она смеется, и я взгляда не могу оторвать от ее лица. Искренняя такая, светится. Или мне просто похоть глаза застилает? Что же это за наваждение?

- Один раз я работала с секс-шопом. Фотографировала их товар для ленты. Все красиво, в антураже. Но… фаллосы, анальные пробки, - Полина смеется. Я вслед за ней. Не знаю что там такого смешного в анальной пробке, я просто смеюсь потому что смеется она. - Муж зачем-то полез в телефон, удивился.

- И что? - мне становится любопытно. - Принес тебе We-Vibe в розовой коробочке с бантом?

- Нет, он не любитель этой, как он выражается, «требухи».

- Видимо, ему не нужна помощь.

- М, - Полина смущенно забирает волосы за ухо. Я понимаю, что с обсуждения игрушек мы перешли на ее личную интимную жизнь. Черт! Это уже перебор.

- А ты? Пробовал?

Закатываю глаза.

- Да я черта лысого только не пробовал, - вздыхаю как пенсионер над ценниками в магазине. - Игрушки, наряды, тантрический секс, - из-за того что я наговорил хочется быть максимально откровенным, чтобы загладить вину. - Секс втроем, анальный секс, секс в общественных местах…

- Нет! - возмущается Полина.

- А что? Это заводит. Как и все запретное. Ты не пробовала?

- Н-нет, - она спотыкается. Мы как раз идем мимо одного из домиков, мы далеко от остальных, я вижу, что на двери веранды нет тяжелого амбарного замка, так что может и открыто…

- А хотела бы попробовать?

Мой внутренний голос молчит. Мне уже плевать. Я кожей чувствую ее рядом. В голове пусто, а «совесть» — какое-то иностранное слово выдуманное явно девственниками.

Полина смотрит на меня и молчит. Смотрит… молчит. Ее губы вздрагивают, она силиться что-то сказать и только сглатывает. Я оглядываюсь, проверяя нет ли кого рядом. Пусто. Все на страйкболе или едят шашлыки.

- Иди за мной, - и Поля, как мышка загипнотизированная удавом, хлопает глазами.

Поднимаюсь по деревянным ступенькам и толкаю дверь на веранду домика. В несезон он никому не сдан. Открыта только летняя веранда, сам дом, где находится все ценное накрепко заперт. Окна большие, но с осени не мытые, мутные, почти непрозрачные. Полина тихо заходит следом и прикрывает дверь.
Стоит мощный деревянный стол и пара закинутых на него стульев. Я чувствую ее сомнения и страх.

- Андрей… это нехорошо…

- Да.

Спорить тут не о чем. Это очень не хорошо. Но я все равно беру ее за руку и тяну к себе. Мы целуемся. Сладко, грешно. Полина стонет мне в рот, я сжимаю ее зад в узких джинсах.

Да-а-а!

Ласкаемся языками как безумные. Грязно, развязно, как чертовы школьники, дорвавшиеся до горячего. Вот только желания у нас не школьные совсем. Это чувствуется в каждом нашем касании. Нас откровенно ведет друг от друга.