- Да, - не спорит Андрей. - Но иногда ты видишь что-то другое и оно тебя манит. Не стоит поддаваться новизне. Глупо это. Так ведь?

Сглатываю, прежде чем ответить.

- Да. Так.

Он смотрит на часы.

- Давайте на сегодня закончим, Полина, - резкий переход на «вы» не ускользает от моего внимания. - Вас подвести?

- Я на машине.

- Ах, да. На милом фордике. - Андрей как будто смущен.

Мы шуршим обертками от наших ужинов, кидаем их в мусорку. На языке какая-то горечь, а в груди неясный комок.

Все правильно и он совершенно прав. Да, мы немного пофлиртовали и мило поболтали, и на этом все. Таков был уговор.

- Я пойду помою руки, - пальцы в соусе.

- Да, и мне не помешает.

Офис уже заснул, погасили основной свет и в красивых декорированных нишах с живыми растениями едва тлеют искры ночников. Где-то беспрестанно жужжат пылесосы и гудят сервера Вектора. Мы идем с Андреем в сторону туалетов и сердце отчего-то набирает бешеные обороты. С чего бы? Мы ничего… ничего такого. Ничего не будет и даже головы не поднимай, чтобы ненароком не показать ему, что ты хочешь чего-то еще!

Женский налево, мужской направо.

Я делаю шаг и исчезаю за дверью. На мгновение замираю. Что если Андрей шагнет за мной? Хочу ли я этого? Не знаю. Все что чувствую — шум крови в ушах и безумное волнение. Не знаю! Хочу, чтобы он решил… Тогда это будет не совсем уж мое падение. Но чего я хочу? Ничего! - тут же одергиваю сама себя. - Ничего не хочу, ничего! Господи, Полинка, до чего ты тут дошла! Немедленно домой! Немедленно!

Наплевав на макияж, смачиваю щеки водой. У меня глаза как у дикой кошки, зрачки расширены, а дыхание рвет пуговицы на строгом платье. Боже… Позор какой. Нужно срочно, немедленно убежать! Бежать отсюда!

Споласкиваю дрожащие руки, вытираю полотенцем и нервно поправляю прическу. Ну, все. Все. Успокойся, девочка. Успокойся. Ничего не будет.

Я выхожу и застываю. Напротив двери в женский туалет стоит Андрей. Стоит так, словно все это время он стоял тут и никуда не сдвигался. Замираю. Мы смотрим друг на друга,  я вижу тьму в его глазах. Так не бывает, они же голубые, светлые. Но только не сейчас. Я слишком часто дышу, все это не должно происходить. Он шагает ко мне и я, пятясь спиной, захожу в тот самый туалет с приятной музычкой и итальянской плиткой.

Скажи, скажи ему! Останови!

Дверь мягко захлопывается. Андрей берет мое лицо в ладони. О, нет! О, нет! Нет…

Первый поцелуй обжигает нас обоих. Боже, нет! НЕТ! Не должно было дойти до такого. Хватаю его за лацканы, алчно подставляя губы, раскрываясь под его напором. Бери… пожалуйста, бери…

Он напорист, умел, в меру нежен, пахнет так приятно, держит так осторожно. Мы горим, оба. Так сильно, так безумно. Его язык и губы, колючая борода. Холод кафеля в спину, хриплый шепот:

- Боже…

Я отвечаю стоном. Не могу сказать ни да ни нет. Не хочу "нет", и не решаюсь на "да"…

Целуемся, очень жадно, с воровской отчаянностью. Мы знаем, оба знаем, что нам нельзя. Это плохо… так чертовски плохо...

Он прижимается ко мне, а я к нему. По телу бежит огонь, я чувствую, как меня выгибает в пояснице, словно гулящую кошку. Андрей… Не надо…

Он выпускает мои губы. Услышал? Мы часто и тяжело дышим, не отстраняясь. Нас колотит. Сильно, болезненно колотит обоих. Очень опасно. Не помню когда последний раз так сильно кого-то хотела. 

- Извини, - хрипит Громов.

- И ты меня, - у меня выходит какой-то лепет, словно я только что не поцеловалась, а кончила.

Громов отпускает мою талию отстраняется.

- Я… я правда сожалею. Это не повторится. Извини, пожалуйста. Прости. До… - он спотыкается, - до завтра.