- Арина? Классное имя, тебе идет, - продолжает парень и ведет взглядом по моей фигуре.

- Да…

Сейчас спрошу у него, как его зовут, и начала для диалога будет положено.

Застываю на полуслове, потому что... В зале неожиданно появляются они.

- Да…, - повторяю словно попугай и поскорее делаю очередной глоток из стакана.

А потом резко поднимаюсь с дивана и ноги сами несут меня через весь зал.

К ним несут. Сейчас, или никогда.

Иду, боже, я иду…к ним иду…Ближе, …Боже, дай мне побольше смелости...пожалуйста...

Встаю перед парочкой, заставляя тем самым остановиться и их. Смотрю прямо на Гордея, периферийным зрением замечая, как брови Рады непонимающе вздергиваются вверх.

Но меня интересует только Гордей. Только он. И плевать на всех остальных.

- Пойдем потанцуем, – выпаливаю я, смотря ему прямо в глаза и чувствую, как щеки, а за ними и все лицо мгновенно затапливает румянцем.

Застываю и кажется, время останавливается. И звуки стихают, зависая в пространстве на короткий, и одновременно с тем нереально длинный, волнующий миг. Все, что я слышу сейчас, это лишь неровное и с перебоями биение собственного сердца. Все, что вижу – взгляд его лазурных глаз, засасывающий в бездонную, но такую манящую и притягательную, полностью искушения и опасностей пропасть.

Пойдем потанцуем?

Боже, что за детский сад. Зачем я подошла к ним, зачем я это говорю? Но не дура ли? Он пришел сюда со своей новой девушкой, с которой собирается отлично провести вечер, а затем и ночь. А тут я, предавшая его бывшая, со своим дурацким и жалким потанцуем. Да еще у всех, абсолютно у всех на виду.

Позор, боже мой, какой же это позор.

Я жалкая, какой же жалкой, наверное, ему сейчас кажусь.

Но отступать поздно, поздно. Наверное, я бы и без действия алкоголя это совершила, потому что...Край. Потому что терять все равно особо нечего.

Не могу я без него, сейчас совершенно отчетливо это понимаю. Всем своим существом соглашаюсь с этим утверждением. Также, как и с тем, что без него я не жила по-настоящему, а лишь существовала и выживала. Потому что, и в этой позиции я абсолютно тверда, хочу только с ним...

Но несмотря на всю эту бурю чувств внутри, я продолжаю стоять тихо и ровно и делать лишь то, что я реально на физическом плане могу - напряженно смотреть Гордею в глаза.

Стараясь не паниковать и уже начиная жалеть о своем опрометчивом шаге. Почти желая, чтобы он жестко, категорически мне отказал.

Дальнейшее я воспринимаю обрывочно и словно со стороны.

Вот он снимает руку с талии Рады. Вот, под ее хмурым мечущимся между нами взглядом, делает шаг вперед.

Мои ноздри улавливают его притягательный, столь знакомый и любимый аромат. Но в то же время в нем сквозят нотки нового, неизведанного, чужого. Голову начинает кружить на удвоенном, нет утроенном, увеличенном в десять раз повторе.

Подходит ко мне так близко, практически вплотную. Внимательно рассматривает, по- прежнему удерживая на лице спокойное, хладнокровно-равнодушное выражение.

Ни за что бы не смогла угадать, о чем он сейчас думает, не стоит и пытаться.

А между тем, он делает еще шаг и расстояние между нами становится критически недопустимым.

- Потанцуем? – произносит так тихо, что могу услышать только я.

Буквально выдыхает мне в губы.

Мне очень страшно, меня критически и не по-детски трясет, и тем не менее я решительно утвердительно киваю.

Гордей усмехается и в этой усмешке нет и частички тепла, достающейся теперь лишь его новой девушке и окружающим.

Только острое, горькое, разрушающее меня равнодушие.

- Танцы остались в прошлом, Бельчонок, - произносит он медленно, словно не уверен, что я запомню и уложу все в голове с первого раза.