А я спрашивала и как его папа, и желала спокойной ночи вчера. Сегодня начала день с привычного «Доброе утро».

Ноль реакции.

— Держи, я тебе все—таки взяла кофе. Ты сама на себя не похожа.

Вернувшись, подруга опускает передо мной стакан с кофе.

— Спасибо, — обдаю её благодарным взглядом, но к напитку не притрагиваюсь.

Тревога в груди не позволяет не то, что пить или есть. Она блокирует любые мысли.

В прошлый раз, четыре года назад, было также. В какой—то момент Руслан просто исчез. Перестал отвечать на звонки, стал меня игнорировать. А когда я пыталась с ним поговорить, был груб и жесток.

Страх, что всё это может повториться липкой паутиной окутывает сознание. Я не вынесу его жестокости на этот раз.

Я просто сойду с ума, если он решит снова вычеркнуть меня из жизни. Вот так, безосновательно и без объяснений. И если в прошлый раз между нами практически ничего не было, то в этот, после недели, что мы провели вместе, после того, что произошло вчера у него дома, он просто не имеет права так поступать со мной.

— Даш, ты чего грузишься? – Ася толкает меня локтем. – Из—за Руслана своего? Обидел тебя?

— Нет, — отвечаю быстро и отвожу взгляд в окно.

Не хочу слышать «А я предупреждала». И боюсь, что тогда не сдержусь и еще раз ее извинений не приму.

— Ладно, я не лезу, — она примирительно касается моего локтя, — но если захочешь поделиться, я здесь.

Киваю, а от дальнейшего разговора нас к моему счастью отвлекает преподаватель, который как раз входит в аудиторию.

До конца пар Руслан так и не даёт о себе знать.

По пути на остановку, я набираю его, но трубку он не поднимает.

Ну, где же ты?

Пытаюсь себя успокоить тем, что это из—за его отца. Как я поняла, его уволили. А он всегда воспринимает это очень остро. Что раньше, что сейчас. Но это и не удивительно. Когда тебя все время вышвыривают с работы, это жутко обидно и неприятно.

Возможно, Руслан решил его поддержать и сегодня они проводят время вместе.

Но даже если так, он мог мне хотя бы позвонить. Или написать. Это вообще дело пары секунд. Дать о себе знать и сказать, что всё в порядке.

Другая причина, по которой он мог пропасть – это тот Тихий. Руслан сказал, что он всё уладил, но мало ли. Я не знаю людей из этого круга, не знаю на что они способны и поэтому допускаю мысль, что могло что—то случиться.

Она пугает и наводит ужас. Я не хочу, чтобы Руслана с ними что—то связывало. Я бы хотела, чтобы он вообще не имел к ним отношения, но из песни слов не выкинешь, как и людей из жизни.

День я провожу в метаниях. Этот и следующий.

К вечеру я не могу найти себе места и решаю идти к нему домой.

История повторяется. Я, двор Руслана и ожидание. Память будто намеренно подсовывает наш с ним последний разговор четыре года назад. Тогда он сказал, чтобы я больше не появлялась у него дома. Резанул по живому. И вот я снова на его пороге.

Подрагивая от волнения, звоню в дверь. Сердце сжимается в тревоге. Болит.

Ася бы сказала, что девушка не должна бегать за парнем. А я не могу вот так, не понимая что происходит.

Вдруг, Руслан в беде, а я включу в себе гордячку. Потом, когда узнаю, что на самом деле всё было не так, как я думала, сама себе локти сгрызу, что не доверилась интуиция. А она у меня вопит, что что—то не так.

Уже собираюсь позвонить в дверь еще раз, когда она открывается.

Я на автомате делаю шаг назад, потому что в проеме появляется дядя Федя.

— Чего тебе? – отец Руслана хмуро смотрит на меня из—под бровей.

Пытаюсь понять выпил он или нет, но кажется, трезвый.

— Здравствуйте, а Руслан дома? – стараюсь звучать уверенно.