- Мать его затюкала, - отвечает Кирилл. - Когда поняла, что я не оправдаю ее надежд, переключилась на него. Чтобы не ошибиться - в утроенном режиме. Поэтому в любой свободный момент он в сети, пытается сбежать от суровой реальности.

Кирилл говорит с насмешкой, но не удивлюсь, что так и есть. В современном мире родители предъявляют к детям много требований с самого рождения, но по странной причине многие все равно вырастают инфантилами. Просто не выдерживают установленный темп, и ничего удивительного в этом нет.

- Он способный мальчик, - замечаю я, - но чувствуется, что занимается без интереса. У него есть какое-то хобби?

- Интернет, - хмыкает Кирилл, - и компьютерные игрушки.

Я качаю головой, снимая куртку с вешалки.

- А у тебя? - спрашиваю зачем-то. - Кроме хакерства.

Кирилл посмеивается, потом говорит:

- Я люблю фотографировать на пленку.

От неожиданности я перестаю одеваться, стою с продетой в один рукав рукой и смотрю на парня. Растерянность связана с тем, что он вообще ответил, а не отшутился, как обычно. И как я в общем-то ждала.

- Здорово, - говорю наконец, ища рукой второй рукав.

- Хочешь посмотреть?

Еще более неожиданно, я начинаю суетиться, ищу рукав и не нахожу. Кирилл стягивает с меня куртку, вешает обратно на крючок.

- Пойдем, покажу.

И развернувшись, молча идет к лестнице. Я топчусь на месте пару секунд, а потом неуверенно следую за ним. Что, блин, вообще происходит? Этот мальчишка выбивает почву у меня из-под ног. Не понимаю, чего от него ждать.

Кирилл стоит у открытой двери, когда я приближаюсь, делает приглашающий жест рукой. Аккуратно захожу и с интересом осматриваюсь. В комнате опущены жалюзи, и горят желтые лампы. По мебели аскетично: широкая кровать, шкаф, компьютерный стол с креслом возле.

Зато одна стена полностью завешана фотографиями. Кроме обычных пленочных есть еще маленькие полароидные. В основном улицы, дома, природа. Люди в движении - явно не постановочные кадры. Есть несколько портретов: парня и двух девушек. Чувствуется стиль, картинка мне нравится. Самобытно, не избито, несмотря на то, что присутствует модная сейчас винтажность.

- Здорово, - говорю я, - мне нравится.

Поворачиваюсь, Кирилл щелкает кнопкой, из фотоаппарата выползает маленький снимок. Я смотрю укоризненно.

- Представляю мое лицо.

- Сейчас увидим, - он машет фотографией, я тяну руку к фотоаппарату.

- Можно посмотреть?

Как только фотоаппарат попадает ко мне, навожу на Кирилла и делаю фото.

- Какая неслыханная наглость, - деланно возмущается он, но глаза и рот улыбаются.

Я машу в ответ рукой, чтобы фото быстрее проявилось. Кирилл смотрит на мое и улыбается еще шире. Ну конечно, лоб сморщила, рот открыла. Красотка.

- Отдай мне фотку.

- Нет, - он сует ее в карман джинсов.

- Тогда я заберу твою и буду всем показывать, - Кирилл тоже вышел забавно.

- Забирай, - он по-прежнему улыбается, разглядывая меня. Несколько секунд мы играем в гляделки.

- Ладно, - сую фотку в сумку. - Подарю Тане.

- Как хочешь. Но я Антону дарить не буду.

Я перестаю улыбаться, отвожу взгляд, заправляя волосы за ухо. Непонятно, почему, но любое слово об Антоне вызывает между нами отчуждение, такое осязаемое, как будто стена выстраивается.

- Ладно, - откашливаюсь я, - мне пора.

Он ничего не отвечает, молча провожает до дверей. Не выходит следом, открывает автоматические ворота. Кинув пока, иду к себе.

Что-то между нами однозначно неправильно. Почему мы то легко и непринужденно общаемся, шутим, улыбаемся, а то в один момент нас отбрасывает в разные стороны настолько, что физически становится невыносимо рядом друг с другом. И возникает только одно желание: поскорее разойтись подальше. Причем не только у меня, у Кирилла тоже, потому что когда я сбегаю, он не возражает. Что в этот раз, что в прошлый.