Мне нужно бежать отсюда, и подальше.

Я ведь никогда всерьез не думала «о нас». Это ведь все просто… глупые фантазии. Даже в своих фантазиях я никогда не заходила дальше пары поцелуев, потому что слабо представляю, что там должно быть дальше. Опыт с Касьяновым показывает, что дальше следует неловкость и «деревянность».

Прижимаюсь дымящейся головой к шкафчику, закрывая глаза.

Трусиха…

Вот я кто.

Но он… так мне нравится, что я боюсь наделать каких-нибудь глупостей. Например, выставить себя идиоткой или болтливой дурочкой, потому что понятия не имею, как себя с ним вести. Эта встреча станет нашей последней, не сомневаюсь.

Я вообще не думала, что мы опять встретимся где-то за пределами университета. И я точно знаю, что должна буду во всем сознаться, но все, на что способна — это трусливо сбежать.

Боже, что мне делать?

У нас все равно ничего не выйдет. Во что я вообще хотела ввязаться? Во флирт со взрослым мужчиной, который по совместительству мой преподаватель?

Протянув руку, снимаю с вешалки свою шубу и, застегнув сумку, ухожу из раздевалки.

От страха, что мы можем случайно пересечься, опять колотит сердце, но в фойе никого.

От облегчения ускоряю шаг.

— Спасибо… — забираю у администратора свои варежки, изо всех сил делая вид, будто ничего особенного не происходит.

Только зайдя в автобус, понимаю, каким идиотским ему покажется мой поступок. Он примет меня за капризную дуру или решит, что я утонула. А может… он и пяти минут ждать меня не станет. И это, вероятнее всего. А если станет?

От этой мысли все внутри переворачивается. Она терзает всю дорогу до дома. Вдруг он ждет?

Глядя в пространство, пытаюсь успокоиться и сосредоточиться на чем-нибудь другом. На людях вокруг, на украшенных фасадах за окном, на том, что у меня отмерзли колени, потому что на улице стало холоднее раз в десять. И когда я несусь к своему дому, ощущение такое, будто моя челюсть перестала работать от онемения.

Войдя в квартиру, включаю свет и ставлю угги на полку. Бросаю сумку на пирамиду из больших картонных коробок и убираю шубу в шкаф.

Я живу здесь неделю, и еще не очень привыкла.

Мы разменяли бабулину квартиру на две, и мой брат отдал мне гораздо больше половины, хотя мы никогда об этом не говорили. Еще он отдал мне всю мебель. В его квартире даже дивана нет, только надувной матрас.

Усевшись на подоконник, смотрю на город с высоты одиннадцатого этажа, чувствуя предательское одиночество. Все из-за нового места, я знаю, что это пройдет. Набрав брата, подтягиваю к груди колени.

— Внимательно, — басит он в трубку.

— Что мужчине нравится в женщине? — спрашиваю, пристроив подбородок на коленях.

Он молчит, а я кусаю губу.

— Кхм… чего? — уточняет, после гнетущей паузы.

— Что привлекает мужчину? — повторяю я. — В… эм-м-м… женщине…

Слышу, как скрипнул его стул. И как хлопнула дверь. Его шаги эхом отстреливают в трубку.

— Кхм… какого мужчину?

— Любого, — поясняю я, жмурясь.

Его вдох такой шумный, что я начинаю царапать пальцами свою коленку.

— Э-э-э… кхм… ну, прежде всего отсутствие зае… кхм… закидонов.

— Например?

— Например… — даже не видя, я знаю, что он почесывает свою ужасную бородищу. — Когда не берешь трубку, а тебе за это выносят мозг.

— Ты не берешь ее специально?

— По-разному.

— Мне бы тоже это не понравилось, — сообщаю убежденно.

Вообще-то, это звучит, как скотство.

— Выносить мозг не обязательно.

— Тогда как ты поймешь, что это не нравится?

— Я пойму, поверь.

— А что еще?

— Что еще… привлекает?

— Угу…

— Пф-ф-ф… ты не пробовала гуглить?

— Нет, так что?

— Пум-пу-пум…