– Пожалуйста, не нужно привлекать ко мне лишнее внимание. Ты обещала, что не станешь.

– Хорошо, – кивает, смиренно принимая мою позицию. – Целовать нельзя, можно хоть пожелать тебе удачи? – коснувшись моего плеча, улыбается, словно и не было между нами того неприятного разговора, случившегося позавчера вечером.

– Всё будет нормально. Я пойду, мне пора, – взглянув на часы, коротко прощаюсь и вместе с потоком хохочущих подростков направляюсь к зданию, в котором мне предстоит провести, как минимум, ближайшие пару месяцев.

Школьный двор, украшенный сиренево-белыми шарами, встречает меня музыкой и возбуждённым гомоном голосов.

Кто-то разговаривает, кто-то смеётся, кто-то ревёт.

Тут и там мелькают белые банты, пёстрые букеты и цветастые рюкзаки.

Останавливаюсь посреди этого хаоса. Ищу взглядом табличку 11 «А» и, почти сразу же заприметив её, уверенной походкой направляюсь к пожилой женщине, очень похожей на моего будущего классного руководителя.

С невозмутимым лицом вклиниваюсь в квадрат, предназначенный нашему классу. Занимаю место в крайнем ряду, но учительница громко выкрикивает мою фамилию, жестом подзывая к себе.

– Джугели, верно?

Ловлю на себе любопытные взгляды близстоящих выпускников.

– Да.

– Я – Матильда Германовна, приветствую, – мазнув ручкой галочку на бумажке, здоровается со мной она. – Стань-ка сюда, милочка, мне срочно нужно прикрыть это безобразие. Владислава, покороче юбки дома не нашлось? У младшей сестры взяла? – обращается к высокой блондинке, расцеловывающей в обе щеки рыжую подругу.

– Это мини. Тренд сезона, – раздражённо цокая, отвечает ей девушка.

– Это, Ковалёва, называется стыд и срам! Стратегически важные места необходимо прикрывать, ты в курсе?

– Да бросьте, Матильда Германовна, грех тёлкам прятать такие копыта, – вмешивается в их разговор бритоголовый парень, жующий жвачку.

– За языком следи, Чижов.

– А чё?

Дальнейшие реплики заглушаются песней «Учат в школе», льющейся из колонок.

В центр площадки выбегают танцевать первоклашки, и я, сощурившись от лучей вышедшего из-за облака солнца, наблюдаю за тем, как они вразнобой движутся по заученной траектории.

Оглядываюсь назад. Ищу в толпе родителей Алису Андреевну, нарушившую обещание, но натыкаюсь лишь на заинтересованную физиономию того самого Чижова, получившего нагоняй от классного руководителя.

– Новенькая, что ли? – пытается перекричать музыку.

– Станьте ровно! Чижов, уйди в закат! – шикнув, строго командует Матильда Германовна.

Возвращаюсь к просмотру номера, мысленно умоляя время максимально ускориться и войти в режим перемотки.

Отстоять линейку. Зайти в библиотеку, взять учебники. Отсидеть уроки.

Казалось бы, так просто и вместе с тем так сложно.

Не нравится.

Мне всё здесь не нравится.

Хочу в Москву. Хочу к папе…

Обречённо вздыхаю.

Разглядываю первоклашек, чтобы хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей.

Девочка с двумя криво поставленными хвостами, украшенными огромными бантами, то и дело целенаправленно наступает на ноги своему кавалеру. Мальчишка злится, строит гримасы, но выдерживает козни партнёрши до самого финала. Герой.

Неуклюжий танец, длиною в вечность, наконец, заканчивается, и под фанфары на сцену выходят ведущие.

Микрофон фанит. Толпа недовольно гудит.

Да уж, линейка на уровне.

– Добрый день, дорогие школьники! – бодро заводит девушка.

– Добрый день, наши уважаемые учителя и присутствующие на празднике родители! – вторит ей соведущий, поправляя на шее нелепую красную бабочку.

Они что-то говорят, а я… Внезапно ощущаю нечто необъяснимое.