Беру один из сосудов с субстанцией и подношу к носу. Работай давай, Райлинг.

– Можно вас попросить, адепт Эйнар, успокоить своего дракона? – нервно интересуется магистр.

– А что с ним не так? – Бровь чампа изгибается, изображая удивление. – У меня самая смирная и воспитанная зверушка.

И при этом он смотрит магистру прямо в лицо.

Кто-то на задних рядах хихикает. Ну да, глаз дракона-то со спины не видно. А вот я со своего места вижу полыхающее в них пламя.

Ноздри магистра Ларии раздуваются. Она вообще у нас взрывная. Ей бы боевое преподавать, а не травки в колбах запаривать.

– Я имею в виду ваши зрачки, адепт, – по-прежнему сдержанно говорит магистр. – Я понимаю, что в Чампии драконов меньше, чем в других государствах, и вы, видимо, бравируете тем, что вы дракон. Но это не этично, в конце концов. Вы не могли бы сменить зрение на человеческое?

– Тогда я не смогу увидеть те плетения, которые вы нарисовали, – спокойно отвечает чамп. – У меня нет человеческого зрения от рождения.

Кто-то охает, и в аудитории воцаряется тишина. Магистр Лария начинает багроветь.

А я закусываю щёку изнутри. Так вот почему… А я-то тоже обвиняла его в выпендрёже. Ой, как стыдно. Магистру, видимо, тоже не по себе, вон как щёки заалели, но она не привыкла быть неправой.

– Могли бы и предупредить, – ворчит она. – Продолжаем. На чём остановились? – Лария вперивает раздражённый взгляд в меня. – Адепт Айрис, я вас слушаю.

– Чабрец, драконья мята, липа, шалфей, – перечисляю я. – Кажется, ещё даури.

Магистр скрещивает руки на груди и перебивает резким тоном:

– Кажется или даури?

– Даури.

– Где выращивают даури?

У нас что, прямо сейчас экзамен по травничеству? В горах вроде и ещё в одном месте. Когда я была в гостях у деда, там целое озеро, заросшее кустарником даури.

– В Предгорье, в горах и в Хорнии.

– Ну ладно, – цедит магистр. – Какой стихией следует обрабатывать препарат, чтобы лечить различные виды кашля, которыми славится джерайская лихорадка? Скажем, сухой кашель.

Ну это просто. Отвечаю. Обрабатываю один из сосудов своей водяной стихией, превращая бесцветную субстанцию в тёмно-синюю. Насчёт воздуха, который поможет побыстрее избавиться от влажного кашля, спрашивают уже не меня, с этим справляется Дангур. Результат – белое целебное средство. А я возвращаюсь на своё место.

– Ну хорошо, а кто нам скажет, есть ли смысл применять с этими препаратами огненную или земляную стихию? – И, услышав «нет» сразу от нескольких человек, магистр милостиво кивает.

– Есть, – раздаётся с первого ряда низкий рокочущий голос.

– Это для чего же?

– Джерайская лихорадка очень часто лишь следствие более серьёзной проблемы – джерайской чахотки.

– Но она неизлечима, – не выдерживает одна из целительниц, сидящая радом с Эйнаром.

Кажется, её зовут Кри.

– Вы так уверены? Вы позволите, магистр Лария?

Магистр недоверчиво крутит головой, но разрешает. И на её лице написано огромными буквами, что сейчас этот чамп оскандалится по полной программе. А я невольно начинаю переживать за него. Вот зачем он встрял? Всем известно, что джерайскую лихорадку можно вылечить только в самом начале. А если потом она перейдёт в чахотку, то тут любая магия бессильна. Драконы выживут, но ни люди, ни обычные маги – нет.

Эйнар поднимается со своего места и снова красиво одним движением перемахивает через стол.

У нескольких девушек вырывается что-то вроде тихого стона. И я понимаю, что, даже если чамп сейчас потерпит поражение в таком предмете, как целительство и зельеварение, в глазах женской части аудитории он не упадёт.