Я сидела на заднем сиденье, смотря в окно пустым взглядом, и пыталась понять, что произошло на самом деле. Но как ни старалась, найти в своем окружении того, кому этот фарс был бы выгоден, не смогла. По всему выходило, что всю эту авантюру провернул кто-то из знакомых Захара. Я знала его друзей и маму и абсолютно не представляла, кто мог на такое пойти. А главное зачем? Может это какие-нибудь родственники? Но опять не совсем ясно каков мотив?

Я очнулась от своих размышлений, когда автомобиль въехал во двор и остановился. Илья открыл мне дверь, я выбралась из машины и, удрученно вздохнув, поплелась в дом. Надо набраться смелости и попросить о помощи человека, единственного способного помочь в этом. Я намеревалась обратиться к отцу. Была уверена, что только он сможет распутать этот клубок и вытащить Захара. Пусть папе он не нравится, но думаю ему такие события будут не по душе.

Я вошла в прихожую и удивленно уставилась на встречающую меня маму. Ее взгляд выражал вселенскую грусть и озабоченность. Я понимала, что родители в курсе произошедшего. Иначе мне пришлось бы самой добираться до дома.

— Дочка, ты как? — с сочувствием поинтересовалась мама.

— Плохо, — правдиво ответила я и настороженно покосилась на нее.

Странным было уже то, что она назвала меня дочкой. Не помню, чтобы мама когда-либо звала меня так. Только “дочь” и Яна. Ласковое “дочка” из ее уст звучало слишком подозрительно. Но может быть я слишком измотана и ищу подвоха там, где его нет? Может, мама искренне переживает за меня?

Убедив себя в этом, я грустно улыбнулась и печально повторила:

— Плохо. Очень плохо.

— Яна, забудется, — ласково протянула она.

Я лишь удрученную хмыкнула и поинтересовалась:

— Где папа?

— В кабинете, — ответила мать.

Тихо поблагодарив ее, я направилась к отцу. Постучавшись и дождавшись приглашения, вошла в кабинет и застыла у двери. Папа сидел за столом, с деловым видом изучая документы. При моем появлении он откинулся в кресле и пристально взглянул на меня.

— Пап, — начала я нерешительно, — хотела кое-что тебе сказать.

— Я знаю, что ты не причем, — жестко произнес он. – Но, Яна, хотя ты невиновна, все равно это пятно на репутации. И не только твоей.

— Пап, послушай, пожалуйста! — я решительно вошла в кабинет и села в кресло напротив. — Я знаю, что Захар не причем.

— Знаешь? — насмешливо хмыкнул он и откинулся в кресле, сложив руки на груди. — Позволь полюбопытствовать, откуда такие знания?

— Я это чувствую! — с жаром воскликнула я.

— Чувствуешь? — отец удивленно вскинул брови. — Вот у нас теперь как дела расследуются.

— Пап, пожалуйста, выслушай меня, — взмолилась я.

— Нет, Яна, это ты меня послушай, — жестко процедил он и ткнул в мою сторону указательным пальцем. — Не будь такой наивной! Этот гаденыш оболгал тебя, а ты его защищаешь!

— Это неправда! — яростно воскликнул я и тяжело задышала. — Следователь мне тоже пытался рассказать, что Захар во всем винит меня. Но я не верю!

— Почему? — отец раздраженно заиграл желваками.

— Протокол допроса следователь мне так и не показал, — спокойно ответила я, не сводя пристального взгляда с отца.

— Он и не должен был тебе его показывать, — беспечно отмахнулся он.

— Да? — подозрительно хмыкнула я. — Тогда зачем было предлагать?

Отец хмуро взглянул на меня, явно немного растерявшись от моих слов. А меня начинали мучить сомнения. Но я должна помочь Захару. Справившись с эмоциями, спокойно продолжила:

— Это еще не все. Я, конечно, не особо разбираюсь в этом во всем, но уверена, что обыскивать мотоцикл должны были в присутствие понятых. Захар не виноват. Но кому-то понадобилось его утопить, – я с мольбой посмотрела на отца и, не сдержавшись, всхлипнула. Слезы заструились по моим щекам. Горький ком в горле мешал говорить. Тяжело сглотнув, еле слышно прошептала: — Помоги ему, пап, пожалуйста. Я на все согласна, лишь бы Захара выпустили.