Я так хотела, чтобы Раф не узнал о Деньке, что пожертвовала своей любовью. Отдала его и готова была отказаться, лишь бы к нему не притрагивался Раф. Думала, что готова. Но каждый день без сына походил на ад, и я всё-таки не выдержала. Зря только Рому подставила. Сколько же они с Лерой из-за меня натерпелись…

Я поцеловала сына в коленку, поймала ножку и прижалась губами к пяточке. Любовь переполняла сердце. Любовь и боль. Как бы я хотела отдать сыну целый мир, но не могла дать даже комнату с окошком, через которое заглядывало бы солнце.

***

Держа завёрнутого в одеяло Деньку на руках, я ходила по дорожке. Разговаривала с сыном и наслаждалась минутами мнимой свободы. Знала, что охранник не сводит с нас глаз, и пыталась не обращать внимания. Нет его. И дома этого нет, и кольца на моём пальце. И вообще ничего нет: только я и сын. И тем более нет Рафа.

Только подумала о нём, захотелось поёжиться. Инстинктивно оглянулась на охранника, но того не было. На его месте стоял Рафаэль. В расстёгнутом чёрном пальто и свитере под горло.

Встретилась с ним взглядом. Сколько нам ещё осталось гулять? Полчаса точно не прошло. Когда Рафаэль успел вернуться?!

Раф направился к нам, и я в неосознанном порыве прижала к себе Дениса. Раф остановился рядом. Губы его презрительно искривились, едва он посмотрел на сына.

— Спасибо, — сказала я, не испытывая при этом никакой благодарности. — Только, Раф, маленьким детям прогулки нужны не раз в несколько дней. Если ты решил сделать из моего сына орудие манипулирования, это не значит, что он перестал быть ребёнком.

— Ты права.

Я не поверила своим ушам. Денис подал голос, но Раф больше на него не смотрел.

— Для меня этот мальчишка — орудие манипулирования. Что ему нужно, меня не волнует. Хочешь гулять с ним каждый день — заслужи.

— Заслужить?! Ты себя слышишь, Раф?! Что я должна заслужить?! Я тебе что, цирковая собачка?!

— Не цирковая. — Он посмотрел на часы. — Иди в дом.

— Ещё рано. Полчаса не прошло.

— А кто тебе сказал, что должно пройти полчаса?

— Так ты же сам…

— В дом, — приказал он. — Развернулась и пошла.

Я одарила его ненавидящим взглядом. Шла по дорожке к двери, прижимая к себе Деньку, а слёзы размывали картинку перед глазами. Сердце жгло гневом, спину обжигал взгляд Рафа, а душа… Душа просто моталась на ветру разорванным флагом. Но не белым, нет. Не сдамся я ему.

— Знаешь, что, Раф? — Я обернулась, не дойдя нескольких метров до дома. — Ты слабак. Только слабак может использовать крошечного мальчика, чтобы добиться своего. Ты меня презираешь? Так вот: как презираю тебя я, ты и представить себе не можешь.

Я хотела снова пойти к дому, но Раф меня не пустил. Схватил и силой вырвал Дениса.

— Отдай мне его! — закричала я, не помня себя. — Отдай!

Он оттолкнул меня с такой силой, что я полетела в снег. Одеяльце размоталось и повисло.

Вскочив, я снова бросилась к Рафу, вцепилась в его локоть, но он оттолкнул меня опять.

— Раф! — вскрикнула сквозь полившиеся слёзы.

— В дом, — приказал он.

— Нет, Раф, пожалуйста!

Метнулась к нему в третий раз. Наткнулась на предупреждающий взгляд и остановилась. Сердце стучало как ненормальное, я проклинала себя за то, что не промолчала. Рафаэль рассматривал Деньку так, будто он был чем-то ужасным. Дениска задрыгал ножками, начал капризничать и покрикивать.

— Ему неудобно. Рафаэль… — всхлипнула жалобно и подошла чуточку ближе. — Рафаэль…

— В дом, — сказал он снова.

— Но…

У меня задрожали губы. Потянулась к Деньке, и Раф опять посмотрел так, что затряслись поджилки. Но я не ушла.