Мирх перекинул мне ключ-карту и скомандовал:

— Двухминутная готовность.

— Эй-эй!— закричал Тииз.— Кэп, ты серьезно доверишь ей корабль? Это из-за того, что она тебе не дает? Такой способ ее уломать, что ли?

— Почти, — невозмутимо ответил Мирх, а я ослепительно улыбнулась низкорослому и массивному заместителю Мирха.— Но если ты предпочитаешь того бородатого, — он указал на громко храпящего байкера, — можешь попробовать поухаживать за ним. Пристыковать катер к Вереску полдела, если там нет террористов, но надо еще положить транспортник на новый курс. И еще изолировать цветок. Справишься?

— Так и представляю, как Тииз тащит Розу, трепетно прижимая к груди, в глазах свет высшего предназначения и готовность пожертвовать собой…

— Заткнись, Тень, иначе расскажу, что представляю я, глядя на тебя.

Дядька Рэм подал мне магнитные ботинки и атмосферный жилет.

— Надеть шлемы и включить респираторы на максимум, — напомнил Мирх, шагая к двери.

— А что будем делать, если там все-таки террористы, пусть надышавшиеся пыльцы, но при оружии? — тихо спросила Тара, когда двери уже закрывались.

Бескрайний бархат космоса только казался холодным, особенно тем, кто в нем никогда не был, не наблюдал, как яркий свет звезд заглядывает в рубку сквозь панорамное окно и манит за собой в неизвестность. Я и не подозревала, насколько соскучилась по пилотскому креслу, пока не села в него.

Щелкнув страховочными ремнями, я вставила ключ-карту и ввела пилотский код Аргуса, до последнего ожидая подвоха от системы. Наша Ижка способна идентифицировать человека не только по коду, но и по визуальному отпечатку. Но операционка Сотки и вправду была самой что ни на есть стандартной, заставка на экране сменилась зеленым светом, замигал в ожидании курсор командной строки, кажется, даже аудиорасширение не устанавливали. Для Тритона это просто позор.

— Не любит тебя хозяин, — пробормотала я, выставляя значения стабилизаторов.— Готовность к старту по моей команде. Три, два, один.— Тросы один за другим отскакивали от корпуса. — Отрыв. Мирного космоса.

— Тритон, вызывает Коробочка, — заговорил динамик, система опознала сигнал и вывела на экран скупые строки сведений.

«РЗКС-10051, разгонно-заправочная станция пятьдесят первого сектора, класс «А», с правом обслуживать суда с тоннажем до…»

— Тритон на связи, — ответила я.

— Вереск снова требует связь и костюм. Что делать?

— Предоставить, — ответил неслышно подошедший капитан, пока я выводила катер из дока. — До прибытия патруля мы обязаны выполнять любые требования террористов по мере сил и возможностей.

— А костюм?

— А костюм мы сейчас доставим.

— Самой последней модели, — пробубнил Тииз, — смирительной.

— Перекинь на резервный канал и включи запись, — отдал Таре приказ Мирх.

— Выхожу на дистанцию прямой видимости, — отрапортовала я.

В эфире послышался шум помех, словно перед микрофоном конфетку разворачивали, оборудование Коробочки было старым и в большинстве случаев списанным с других станций.

Я вывернула штурвал, огибая космобайки, шорохи в эфире сменились выжидающей тишиной, а потом… молодой срывающийся голос произнес:

— Любовь не шлейф кометы длинный,

Любовь не холод стен унылый,

Ведь возлюбить легко,

Забыть же трудно…

Видимо, момент был особо трагичный, парень всхлипнул и, запинаясь, продолжил:

— Нельзя спереть… стереть черты су-у-удьбы…

— Это все слышат? Или только я один? — растерялся Тииз.

— Все, — покаянно ответила Тара.— Он даже личный код абонента не набрал, так и вещает на всю Кистен-Терру, канал открытый.

— Если там есть настоящие террористы, они убьют его сами, — пробормотал помощник Мирха.