И только теперь до Хмеля дошло, что за странные кочки вокруг. Могилы это. Здесь неприкаянных солдат захоронена тьма ― тьмущая.

* * *

― Твой дед ―он с этими? ― спросил Хмель.

― С какими? ― не поняла Маша.

― Он с Серегой и Виталиком заодно? Почему они у вас останавливаются перед игрой? Договорились с твоим дедом?

― Да. Тут больше негде, никого вокруг.

― Деньги платят деду?

― Платят.

На деда нет надежды. Хотя попробовать бы …

― Дед мне поможет в случае чего? ― спросил Хмель.

― В случае чего?

― Если я завтра откажусь играть. А эти меня заставлять будут.

― Я не знаю, ― замялась Маша.

Хмель вздохнул.

― Ты ему не глянулся, ― сказала Маша.

― Деду?

― Да.

― Почему?

― Он говорит, что ты пропойца.

― Чья бы корова мычала! ― сказал Хмель.

― Тебе не надо это делать, ― произнесла Маша тихо.

― Водку пить?

― Я не про водку, ― качнула головой. ― Ты не ходи в лес. Пропадешь.

― Да я в эту всю фигню не верю! ― отмахнулся Хмель.

― Ты просто первый раз здесь. А так подумай: почему никто тут жить не хочет? Дурная слава потому что.

― Дед твой живет, ― напомнил Хмель. — И ничего.

― Он их хоронит, ― сказала Маша тихим голосом. ― Потому, может быть, они его не трогают.

* * *

С приближением рассвета Хмель осмелел. Ночью было тошно, по черному лесу бродили призрачные существа ― то ли клочья тумана, то ли деревья в том тумане можно было за призраков принять, и только под утро вся эта чертовщина рассосалась и Хмель немного успокоился, хотя и было мерзко. То ли от утренней сырости, то ли от пережитых страхов Хмель ощущал озноб, дрожь пробегала по нему волнами. Но он уже решился на побег. Главное ― добраться до трассы. Там он машину бросит и дальше поедет на попутках. А УАЗ пацаны найдут, никто его потом в угоне обвинять не будет. И вообще никто ему претензий не предъявит. Не найдут его в Москве. Даже если очень захотят. Как его вычислишь? Он к Жоре пришел по рекомендации Ильи. Что о нем знает Илья? Где Хмель живет ― не знает. Работа? Знает, что агентство рекламное. Какое? Где? Тут никаких концов. Да Хмель уже там и не работает. Все шито-крыто. Ну, нельзя будет в спортбаре появляться больше. Жаль, конечно, там прикольно и там как завсегдатаю порой спиртное отпускали в кредит ― но это Хмель как-нибудь переживет. Башка своя дороже.

* * *

Ключ был в замке зажигания. Хмель завел машину. В предрассветной тишине шум двигателя казался оглушительным ревом. Хмель включил фары и рванул машину с места. Он ожидал погони и хотел уехать как можно дальше от хутора, чтобы иметь фору по времени. На залитой водой дороге машина стала рыскать и в какой-то момент Хмель едва не врезался в дерево. Это заставило его вспомнить об осторожности. Без машины ему придется туго. Пешком он будет выбираться из этой глухомани до следующей ночи.

Машина ухнула в очередную яму, подняв фонтаны грязной жижи. Лобовое стекло заливало водой. Хмель включил дворники. Скорость он не сбрасывал. Свет фар метался вверх-вниз, вправо-влево, потому что машина вела себя, как необъезженный жеребец. В следующей глубокой яме УАЗ развернуло и Хмель остановил машину. Лес вокруг был черным и безжизненным. Погони не было. Хмель заглушил двигатель, распахнул дверь и долго вслушивался. Тишина. Никто за ним не гнался. Но он не успокоился и, когда поехал дальше, по-прежнему спешил, потому что лес казался ему враждебным, и он хотел отсюда выбраться как можно скорее.

Дорога вела его. Кое-где встречались ответвления, но Хмель выбирал ту, которую считал главной, рассудив, что к трассе его выведет наезженная дорога, которая выглядит так, будто ею пользуются чаще, чем любой другой.