Ещё издалека Максим заметил, что его любимая скамейка на выдающемся в пруд полуостровке берега кем-то занята.

– Что-ж – не беда, не помеха – пронеслось в его мыслях – места хватит.

Подойдя чуть ближе, Максим узнал в мужичке на скамейке вчерашнего знакомца. Петрович сидел, с наслаждением потягивая из дымящейся чашки какой-то напиток, и смотря вдаль, изучал просторы большого паркового пруда и заросли небольшого островка, находящегося посреди него. Рядом на скамейке стоял литровый термос.

– Неожиданная встреча, утро доброе – подойдя к Петровичу, поздоровался Максим – не возражаете? – Максим указал на свободное место на лавке.

– Конечно, присаживайтесь, места хватит – Петрович словно повторил мысль Максима – тем-более, что насколько я могу понять, это ваше любимое место в этом парке. Любите здесь подумать о вечном? – Петрович хитро прищурился, словно Владимир Ильич в кинокартине о Великом Октябре.

– Как Вы догадались? – Максима снова начал интриговать его вчерашний собеседник – он явно был не так прост, как хотел казаться, но и в булгаковскую мистику Макс не хотел верить.

Петрович добродушно улыбнулся

– Да не хмурьтесь Вы так, просто я в силу своей прежней работы, много общался с разными людьми, а в экспедициях, глубоко в тайге, начинаешь по встречному взгляду, мысли товарищей понимать. Да и масло давно уже все носят в пластиковых небьющихся бутылках, комсомолок нет давно, а трамваев в вашем городе я не видел.

Макс насупился.

– Троллите?

– Да! – Петрович продолжал излучать позитив всем своим видом – У Вас друг мой, очень серьёзный вид, суббота же, забудьте о работе, отдыхайте. Как здоровьице с утра? Голова не болит?

– Отпускает потихоньку, вот, вышел освежиться, подышать свежим воздухом. Похмеляться нет привычки.

– И правильно! – Петрович даже по-ленински взмахнул рукой – уж поверьте, это путь в никуда. Чайку хотите? Хороший настой, на травках. Угощайтесь, как рукой всё снимет и тревогу прогонит. Меня на Алтае один монах научил. – Петрович достал из рюкзачка стопку пластиковых стаканчиков и протянул Максу – берите стаканчики, по случаю с собой оказались.

Максим выщелкнул два стаканчика вставленные один в другой и протянул Петровичу, тот медленно, вальяжно и с расстановкой наполнил стакан приятно пахнущим напитком, от которого исходили узнаваемые мятно-медовые нотки, и чувствовался ещё какой-то не совсем различимый, но приятный букет. Максим отхлебнул отвар, рецепторы бодро отреагировали на какие-то неизвестные ему травы, даря одновременно секундную бодрость и затем разливающееся по всем частям тела спокойствие.

– Прикольно – Максим смаковал остатки напитка, прикрыв глаза на нагретой утренним солнцем скамье – что там такое заварили?

– Да всего помаленьку, возможно потом расскажу при случае – Петрович протянул термос – добавки?

– Пожалуй, да, половинку плесните

Максим, развалился на спинке скамейки, раскинувшись во всю ширину своих рук. Его медленно накрывала нега. Похмельное трещание головы куда-то исчезло, было просто хорошо. Петрович что-то снова втирал о породах глины, которую он нашёл на берегах пруда, но Максим, слушавший его вполуха, находился где-то не здесь. Легкий плеск волн о песчаный берег пруда, шелест листвы деревьев, колышимой лёгким утренним ветерком напомнили ему морской прибой, а пригревающее солнце увеличивало эффект присутствия на далёком пляже.

В полудрёме видений Макса до него доносился, казалось, мерный голос Сенкевича, повествующий о далёком шумящем море.

– …И даже этот водоём несёт в себе отпечаток древних времён, тех, когда огромный утюг ледника прошёлся по нашей планете, перенеся на тысячи километров мегатонны минеральных пород, раскатав и раздробив огромные холмы, срезанные им словно рубанком. Здесь он и остановился, перед неподвластной ему каменной грядой, да так и растаял от безысходности времён, оставив после себя пласты песка, перемешанные с камнями разной величины.