– …надо это чистить или мыть… или как-то это… чего-нибудь…

– бедняжка! как ты ходишь в таком рванье! я даже окна не смогла бы вымыть такой тряпкой, скажу тебе вот что… эй, Сэм!

– да?

– покажи этому пареньку тот костюм, что мужчина оставил!

– да-да, это отличный костюм, мама! ума не приложу, как он мог его оставить!

не буду приводить весь диалог, главное, я настаивал на том, что костюм маловат, они не соглашались. тогда я сказал, что если он не маловат, то точно дороговат. они запросили семь. я сказал, что не потяну. они спустились на шесть. я сказал, что практически на нуле. когда они опустились до четырех, я настоял, чтобы меня втиснули в костюм. они согласились. я отдал четыре доллара, вернулся в комнату, разделся и лег спать. когда проснулся, было еще темно (кроме тех моментов, когда прибывал поезд), и я решил надеть свой новый костюм и пойти поискать женщину, прекрасное существо, естественно, для поддержки мужчины со скрытыми еще пока талантами.

когда я влез в брюки, промежность лопнула и разошлась по шву до самой спины, ну, это не ослабило моего боевого духа, на улице было прохладно, но я решил, что пиджак закроет прореху. стал его натягивать, левый рукав лопнул под мышкой, и наружу вывалилась тошнотворная липкая подкладка.

опять опускалово.

выкинув остатки костюма, я решил, что пора снова съезжать.

нашел новое жилье, вернее, что-то типа подвала, под лестницей между мусорными баками. теперь я был на своем уровне.

в первую же ночь, оказавшись на улице после закрытия бара, я обнаружил, что потерял ключи. на мне была только тонкая белая футболка. спасаясь от холода, я залез в автобус и катался туда-сюда, пока водитель не объявил конечную остановку или что автобус идет в парк. точно не помню, был пьян.

когда я выгрузился из автобуса, кстати, холодрыга стояла страшная, то оказался прямо перед стадионом «Янкиз».

о боже, подумал я, ведь здесь играл герой моего детства – Лу Гериг[17], и именно здесь сегодня я подохну от холода, блядь, как все сходится.

я побрел наугад и вскоре нашел кафе. вошел. все официантки – негритоски средних лет, зато кофейные чашки большие и порция кофе с пончиком стоила сущий пустяк. я взял порцию, уселся за стол, махом проглотил пончик и стал попивать кофе. затем достал сигарету и закурил.

вдруг послышались возгласы:

– ВОЗБЛАГОДАРИ ГОСПОДА, БРАТ!

– О, ВОЗБЛАГОДАРИ ГОСПОДА, БРАТ!

я оглянулся, все официантки склонились в молитве передо мной, и даже некоторые посетители тоже. это было так чудесно, наконец-то ко мне пришло признание, будьте вы прокляты, и «Атлантик»[18], и «Харперз»[19], гений всегда пробьется. я улыбнулся им всем и глубоко затянулся.

и тут одна из официанток как гаркнет:

– НЕ КУРИ В ДОМЕ ГОСПОДНЕМ, БРАТ!

пришлось сигарету выбросить. допив кофе, я вышел на улицу и на окнах заведения прочитал:

«МИССИЯ ОТЦА НАСТОЯТЕЛЯ».

я снова закурил и двинулся в долгий путь к своему пристанищу. когда добрался, то на мой звонок никто не ответил. в конце концов я растянулся поверх мусорных баков и уснул. я знал, что внизу меня достанут крысы. я был смышленым парнишкой.

да я был настолько смышлен, что на следующий день умудрился найти работу. и той же ночью, трясущийся с похмелюги, совершенно подавленный, приступил к своим обязанностям.

два пожилых мужика вводили меня в курс дела. они работали в метро со дня его открытия. мы тронулись в путь. у каждого в одной руке тяжелая пачка картонных плакатов, в другой – маленький инструмент, смахивающий на открывашку от пивной банки.

– в Нью-Йорке у всех есть зеленые жучки, сплошняком у всех, – поведал один старикан.