Короче, скучища.

И главное, никто ко мне не подошел.

Ни на узкой улочке перед музеем, ни перед витриной «Стерна», ни в пансионате. А если я вдруг ловил на себе чей-то взгляд, это оказывался ленивый зевака.

Вечером я отправился на вокзал.

На этом, собственно, моя работа кончалась. Войду в вагон, проследую три перегона и выйду на Спрингз-5, где на стоянке автовокзала найду машину, оставленную Джеком Беррименом. Вот и все, потому что человек, который должен был подойти ко мне в городке Спрингз-6, так и не подошел.

Несколько фермеров (из тех, что тянут гласные особенно долго) с плетеными корзинами да компания малайцев (так я почему-то решил) – вот все пассажиры. Малайцы были смуглые, с плоскими лицами оливкового оттенка, с очень темными, поблескивающими, как бы влажными глазами, с выпяченными толстыми губами – кем им еще быть, как не малайцами? И волосы – прямые, чуть не до плеч. Они быстро, по-птичьи, болтали, я разобрал несколько слов – кабут или кабус, а еще – урат; голоса звучали низко, чуть в нос, но по-птичьи высоко взлетали. Китайцев и японцев я бы сразу узнал, это, наверное, были малайцы. Что их занесло на бедную станцию? Туристы? Но гида с ними не было… Студенты? Что им тут делать?..

Впрочем, мне было все равно, как они сюда попали. Малайзия далеко. Острова, вулканы, фикусы… Какое мне до них дело?

Со стороны гор потянуло пронизывающим ветерком.

Я подошел к кассе и постучал по толстому стеклу. Кассир, не старый, но уже прилично изжеванный жизнью (явно из неудачников), опустил на нос очки и вопросительно улыбнулся. До меня никак не могло дойти, почему он сидит в этой дыре, почему не покинет застекленную конуру? Взял бы пару кольтов в музее огнестрельного оружия и устроил приличную бойню на фоне подожженной бензоколонки. Наверное, решил я, он из коренных биверов. И лицо бобровое, в усиках. Уверен, что, будь у него хвост, он тоже оказался бы плоский.

– Откуда тут коричневые братцы? – спросил я у кассира, заказав билет. – Все одинаковые, как бобы, не отличишь одного от другого. Тут же не Малайский архипелаг.

– А они что, живут на островах?

– А где им еще жить? – пожал я плечами. – Дома у них тесно, вот и болтаются.

Теперь кассир пожал плечами:

– Зато посмотрят мир.

– У вас всегда так пусто?

– Иногда бывает, – протянул кассир (он был настоящий бивер). – Но на самом деле Спрингз-6 не такое уж глухое место.

– Все равно наплыв пассажиров вам не грозит.

– Для нас лишний десяток – уже наплыв.

Я молча сунул в окошечко десятидолларовую банкноту. Кассир принял ее как бы нехотя, но посмотрел на меня внимательно.

– Если кого-то ждете… Прогуливался тут один… Я все замечаю… Правда, зрение сдает, совсем ни к черту… Никаких подробностей… Ну, ходит и ходит человек…

– Зрение надо беречь, – понимающе заметил я и сунул в окошечко еще одну банкноту.

– Если вы про внешность, то кое-что я все-таки рассмотрел. – Кассир с уважением кивнул мне. Тертый бобер, хотя и неудачливый. – Ну, шляпа… Довольно потрепанная… Длиннополое пальто… Оно показалось старомодным… Последний раз я видел такое пальто лет десять назад на Сильвере Лаксте. Он не был моим приятелем, – почему-то объяснил кассир, – но иногда мы встречались. У него была слабость к старым вещам. А может, экономил. А этот человек еще и сутулился… Я даже подумал, что это святой отец, снявший сутану, но он закурил… Не знаю, может, святые отцы нынче курят, но для меня – это перебор.

– На какой поезд он взял билет?

– У меня он билет не брал.

– Он местный?

– Не думаю.

– Куда же он делся?

– Наверное, взял билет в кассовом автомате. – Бивер откровенно дивился моему невежеству. – Если так, то найдете его в поезде. Других поездов до утра не будет.