– Сюда!!! – я крикнул как можно громче.

– Идем мы! – ответило два голоса из темноты.

Через несколько секунд, вместо группы 545 с матерыми операми, на нас вышли две фигуры – один тощий, как палка, второй напоминал скорее что-то румяное в форме пряника.

– Ладога и Десятый – представились оба.

– Дай мне ребенка! – потянулся Десятый к Диме, хватая его за плед.

– Я пока не устал. Давайте выходить, – парировал я.

Ладога схватил рацию, и на весь лес, раза четыре доложил, как на голубом глазу:

– Мы их нашли! Да! Нашли!!! Вот стоим рядом! Мы! Мы! Мы нашли! Да! Ладога и Десятый, да!!! – он не отпускал тангенту радиостанции, пока не выдавил из себя всю порцию воздуха.

Рация, голосом Гриши, ответила:

– Ну вы красавцы! Давайте в штаб!

Кандей, все это время крутивший карту и навигатор, ткнул строго на север.

– Там газопровод должен идти, если его «подсечь», девятьсот метров, и мы на дороге, – сказал он и поправил веревку вымокшей бороды.

Мы начали двигаться, но вместо того, чтобы «бить» дорогу впереди, Ладога и Десятый крутились вокруг меня, как приклеенные. В конце концов мне это быстро надоело.

– Вы первый раз, что ли? – спросил я.

– Один вперед, прокладывать дорогу, второй замыкающим. Вот ты, – я ткнул в Десятого, – иди вперед. Ты, – я указал на Ладогу, – идешь последним, и чтобы никто не отстал.

Нахмурившись, оба новичка разошлись по указанным местам, и дело пошло быстрее. Доложив 545-му, что мы выходим на север, так как подошли двое новичков, я предложил ему подсечь газопровод с другой стороны, так, чтобы в результате мы встретились именно на нем. План был замечательный, но, к сожалению, природа оказалась сильнее. На газопровод не смогли выйти ни мы, ни группа 545-го. Разлившийся до десяти метров в ширину ручей, не дал нам соединиться в нужной точке. Опера решительно двинулись штурмовать водную преграду.

– Куда вы, ну! Сейчас найдем переход! – еле успел остановить их 545.

Метров через двести мы наткнулись на хлипкие бревна, кое-как наваленные поперек ручья. Будем переходить, делать нечего.

Десятый не без труда переходит на другой берег и стоит там, не понимая, что делать дальше. Туда же стягивается и группа 545-го, теперь нас приличное количество, и пойдем мы к выходу куда быстрее, но сначала надо переправить через ручей оставшихся. Я перебираюсь на другой берег с ребенком на руках и отдаю его Десятому прямо в руки. Не ожидавший такого поворота Десятый не сразу оценил произошедшее.

– Понесешь? – спросил я, в сущности, не сомневаясь в ответе, но мне была интересна реакция, ибо я видел какое-то нездоровое навязчивое желание нести именно четырехлетнего мальчика. Хотя, признаться, потом я уже понял, что основная цель была не нести по лесу, а именно вынести из леса, в штаб… под вспышки фотоаппаратов.

Новички… что с них взять. Там адреналина больше, чем мозгов. Потом успокоятся, со временем.

– Да, да, да! – замотал головой Десятый, перепутав да и нет в координации кивков головы и отрицания. Вышло по-болгарски.

Я же, утратив к нему интерес, вернулся на средину ручья. Оценив масштабы бедствия, я понял, что без геройства тут не обойдется и слез в ледяную воду. Опера, мгновенно поняв замысел, ринулись в тот же ручей, встав с двух сторон от скользких бревен и подняв руки вверх, так, чтобы получились хоть какие-то перила. Ладога, посмотрев на нас, в нерешительности тоже сполз в воду. Женщина перебралась без приключений, опера практически вынесли ее на руках. С двадцатитрехлетним пришлось повозиться, выглядел он лет на пятнадцать, а крупная дрожь все никак не переставала долбить его конвульсиями. Он несколько раз срывался с бревен, но упасть мы ему, разумеется, не позволили.