* * *

Приготовление ужина несколько затягивалось. Светлана выскочила «на минутку» – покурить и не возвращалась уже полчаса. Варвара Петровна с Майей сняли с плиты кастрюлю с компотом и поставили ее на сквозняк – охлаждаться. Марина, вооружившись консервным ножом, уже приготовилась вскрывать банки с тушенкой, когда в буфет явился Владик, по погонялу – Рыба – самый молодой из "братвы".

– Салют, чики! – он встал в дверях, уперев руки в бока, голый по пояс, весь в синих татуировках, в закатанных джинсах и босиком. Потянул носом воздух и удовлетворенно констатировал. – Бациллой тянет!

– Чего надо? – подозрительно спросила его Варвара Петровна. – Майя, ты, почему дверь не заперла? Чего надо? – повторила она вопрос. – Ужин еще не готов! Иди с богом! Нечего тут толочься... давай, давай проваливай!

Рыба уставился на нее своими прозрачными пустыми глазами.

– А чо ты так разговариваешь, ковырялка старая? Я может, хочу проверить, не закрысили вы тут шамовку, общественную?

– Что?.. – Варвара Петровна растерянно захлопала глазами.

– Хер в пальто! – объяснил ей Рыба. – Короче, тетки – мы сегодня у вас тут бакланить не будем, так что люди меня прислали, чтоб я нашу пайку забрал. Догнала, старая? – произнося эту зажигательную речь, он приблизился к буфетной стойке и увидел тушенку. – О! Я гляжу вы тут кучеряво живете! На обед кирзу с сухарями давали, а сами тушенку гасят! – он извлек из кармана джинсов, пластиковый пакет и тряхнул его расправляя. – Нас пятеро… значит по банке на рыло – это справедливо! – с этими словами он смахнул все банки в пакет и, усмехаясь, глянул на обалдевших от такой наглости женщин. – Чо бебики вылупили? Хлеб где? – он в упор посмотрел на Марину. – Хлеб, спрашиваю, где?

Та испуганно сглотнула и молча показала глазами в угол, где в картонной коробке, укрытые клеенкой, чтоб не засохли, лежали хлебные буханки. Рыба отдернул кленку, удовлетворенно цыкнул зубом и переложил из коробки в свой пакет две буханки. Приговаривая: "Будет, что на кишку бросить! О!.. кофееза!" – он сгреб с буфетных полок большую банку с растворимым кофе, коробку с чаем, несколько упаковок пряников и чипсов.

– Ты что ж это делаешь, оглоед?! – опомнилась, наконец, Варвара Петровна. – Это ж на всех были продукты! На ужин! А ну давай, выкладывай обратно! – она попыталась загородить ему дорогу.

– Не скесуй, старая! – Рыба легко отстранил ее и направился к выходу. Проходя мимо Марины, он откровенно заглянул в глубокий вырез ее блузки и ущипнул за талию.

– Гы… клевая телка!.. Сиськастая!

Девушка шарахнулась от него, судорожно застегивая пуговицы на груди.

– Да ты не очкуй, соска! – Рыба сально подмигнул ей. – Заглядывай к нам! Мы пацаны веселые! Покноцаем, ливер подавим, а? В стирки пошпилимся. Гы… – помахивая пакетом, он вразвалочку, приблатненной походкой, направился к двери.

Еще не понимая, что делает, Майя внезапно сорвалась с места, обогнала его, и, подскочив к двери, закрыла ее на ключ.

– Положи продукты на место, гад!

Рыба остановился, недоуменно разглядывая неожиданно возникшее препятствие.

– Ты че, мелкая, попутала? – спросил он почти ласково. – Ты тоже к нам заходи, если чо, я расокосеньких люблю. Ну-ка ключ давай!

Майя мотнула головой и по-детски спрятала руку с ключом за спину.

– Уйди от нее! – внезапно раздалось из угла.

Рыба удивленно обернулся. Кто там еще голос подает? Доселе отрешенный Юрик, словно очнулся и смотрел на "братка", мутным, злым взглядом. Тот усмехнулся и смерил взглядом его тщедушную фигуру.

– Это еще, что за хер с бугра?