– Пожалуйста! Пожалуйста!
– Да что ты делаешь, мерзавец?! – заорала отскочившая Банси, убирая нож обратно в горизонтальные ножны, замаскированные под часть пояса шорт. – Охренел совсем?! Мы просто хотели поучить тебя чуток!
– Нажать? – я задумчиво склонил голову, и кровь из щеки потекла сильнее. – Не нажать…
– Давай замнем?! А?! Хватит! Стопорись! Мы просто шутили, понимаешь?! Амос! Амос!
– Ты знаешь, как меня зовут? – изумился я.
– Знаю! Амос Амадей! Наследник одного из Великих имен Хуракана! Знаю, как тебя зовут!
– Еще раз полезете ко мне… и я убью, – тихо пообещал я, морщась от протестующе пульсирующей боли в затылке. – Я… убью вас всех, суки! Убью! Поняли?
– Да! Да! Вытащи чертову отвертку из ее шеи!
– Пожалуйста! Мужик! Вытащи! Амос! Ты доказал – ты мужик! Ты охереть какой крутой мужик!
– Еще раз полезете – убью, – повторил я, глядя в глаза второй девки. – Порву!
– Я… я поняла! Услышала тебя!
Мягко поведя рукой, я вытащил ставшую скользкой отвертку.
– Оу… – облегченно заплакала шестицветная сука, заваливаясь набок. – Оу… оу…
– Спасибо… Спасибо, Амос!
Не ответив, я побрел прочь, придерживаясь рукой за стену. И я почему-то был уверен – в спину мне ничего не прилетит.
Закончен ли конфликт? Да хер там. Это просто передышка. Обернувшись раз, я глянул назад, но смотрел не на возящихся на полу девок, а на стоящего за витриной старого Бишо, прижавшего к стеклу обе ладони и неотрывно глядящего на меня. Отвернувшись, я продолжил свой хромающий путь, а серая тьма у меня в затылке ритмично пульсировала – прямо как та хрень внутри проткнутой шеи. Я легко перевел эту пульсацию на обычный язык. Серая тьма радовалась моим делам… одобряла их… и желала продолжения…
– Тук-тук… – произнес я в пространство, скользя красной от крови рукой по стене. – Тук-тук-тук… тук-тук…
Глава вторая
Слабость, противная, холодная, липкая и дрожащая накатила на меня в крохотном умершем скверике с пыльными пластиковыми макетами деревцев, что заменили настоящие. На нашем уровне живых растений нет – наш этаж потерял на них право. Свежий – относительно свежий – воздух поступал через решетки вентиляции. Как же я ненавижу эту вентиляцию – источник моих заработков и страхов…
Страхов…
Сколько же у меня страхов? Я боюсь всех и всего. Всего на свете… я просто ничтожество.
Странно, что я думаю об этом. О своем статусе я знаю уже давно – сверстники еще с ранних лет вдалбливали мне это в голову насмешками и ударами. И у них получилось вбить эту истину так глубоко, что она стала частью меня.
Упав на бетонную скамью, согнувшись, уперев локти в бедра, я замер, силясь не уронить гудящую от боли и пережитого голову.
Что я творю?
Я сошел с ума?
– А почему нет? – услышал я чуть насмешливый голос.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять – это говорил я. Я произнес эти слова вслух. И едва произнес, как тут же испытал… предвкушение. Предвкушение… боли…
Да. Не знаю почему, но я твердо был уверен – сегодня мне будет больно. Очень больно. И эта боль мной ожидаема.
Могу ли я избежать этого?
Могу. Еще как могу. Ведь я отлично умею униженно улыбаться и щуриться в ожидании небрежного удара.
Сурвер с Великим именем. Дерьмо на палочке…
Сурвер, что еще до рождения выиграл в лотерею – получил право на это долбаное Великое имя Амадей.
Как гордился тогда еще не спившийся отец. Как плакала мудрая мама, понимающая, что это имя нахрен никому не надо, но все равно вызовет зависть ко мне, а с ней и проблемы…
Хотя это даже не имя, а фамилия!
Амадей!
– Хватит ныть… – рассмеялся я, застывшим взглядом сверля пол. – Хватит ныть…