-Понял, - отозвался Олеар, прикидывая, сможет ли создать завесу в устойчивых к пространственным заговорам коридорах Приюта. - Что передать... Что в первые два дня герцог уже отдал все необходимые распоряжения. Что теперь он занимается иным делом, которое их не касается, и лучше к нему не лезть, если они не хотят получить обратный эффект и, скажем, запрет на использование его защитных артефактов. Что он в плохом расположении духа, и что не стоит проверять это на своей шкуре.

-Я буду вынужден сказать это мягче, - вздохнул Свейн, кивая. - В остальном — как насчет писем?

-Пусть пишут, - пожал плечами Олеар. - Вообще-то, он посылает меня за почтой трижды в день и отвечает на большинство писем. Могу подложить и весточки от них. Но вы же понимаете, маркиз...

-Что герцог Карион их сожжет, - подхватил Свейн, вставая. - Благодарю за трапезу и за уделенное время.

-Достали они вас? - с пониманием вздохнул Олеар. Подобное выражение поддержки показалось ему уместным, но стоило маркизу ответить, и снова Олеар оказался растерянным мальчишкой:

-Нет. Но им нужно было видеть, что я зашел сюда. И нужно знать, что я передал их просьбы. И нужно получить какой-то ответ. Это доставит герцогу меньше беспокойств и убережет их самих. Хорошего вечера.

-Как Эидис? - невпопад спросил Олеар. - Ваших детей же не было на празднике?

-Нет. Эидис и вся моя семья давно в северной крепости.

Они переглянулись. Олеар знал: как и он сам, маркиз понимал, насколько велико было их везение — оказаться в это ужасающее время именно под покровительством обеспечивавшего защиту своим подданным черного герцога. Казавшиеся сказкой крепости существовали и действительно были прекрасно укрыты и оборудованы очищавшими воду колодцами. Огороженные территории были обширны, засеяв поля и заведя внутрь скот, люди могли бы провести там не один год. Сильнейшие шепчущие проверяли каждого, кто заходил внутрь, а после зашедшему уже ничего не угрожало. Каждой именитой семье герцог разрешил взять с собой от двадцати до сотни семей безымянных, в зависимости от статуса подчинявшейся провинции, и столько шепчущих для собственной защиты, сколько она пожелает. Этого было бы достаточно даже для восстановления сгоревшего за пределами стен мира, обратись континент в пепел.

И ни один самоубийца, даже дикарь из Пар-оола, не стал бы соваться в крепость Даора Кариона. Если бы какой-то дурак и рискнул, его внутренности со временем смыли бы с зачарованных камней и шпилей бурные снежные дожди, которыми так изобиловал наступающий месяц.

-Я рад за вас. - Олеар был искренен.

-Благодаря герцогу, - с уважением, но без заискивания произнес Свейн, закрывая за собой массивную дверь.

Олеар вздохнул. Несмотря на то, что господин разрешил ему отсутствовать, особенно засиживаться не стоило. Он не мог помочь учителю в создании заклинаний, но, если повезет, мог все-таки отправиться в Пар-оол за Юорией.

22. ***

-Могу я что-то еще сделать? - услужливо спросил Олеар, ставя бокал на низкий мраморный стол за спиной черного герцога.

Даор Карион не удостоил ученика взглядом, но тот вдруг испугался, что учитель мог понять, как Олеар нервничает: серебряная ножка встретилась с гладким мрамором абсолютно бесшумно, но после мелко зазвенела. Проклиная свои дрожащие руки, Олеар прошелся по полутемным покоям герцога Кариона и остановился у сидящего на полу безымянного мужчины в простой одежде. Безымянный зыркнул на него быстро, как куница, и спрятал глаза. Выглядел он еще хуже, чем когда Олеар уходил, но ни крови, ни следов еще какого-то внешнего воздействия не было. Олеар знал этот серый цвет лица и этот отчаянно скривленный рот: мужчине было больно, но боль отличалась от любой пытки, с какой бы он мог встретиться в течение жизни.