Но Клим не спешит, обходит комнату, кстати, вместе с обувью он снял пальто, оставаясь в одном черном свитере с V-образной горловиной и темных джинсах с ремнем небезызвестного люксового бренда. Пробегает глазами по моей тумбочке, заваленной таблетками, да и общему беспорядку, что здесь творится.

– Врача вызывала?

Если бы я его не знала, то восприняла бы его тон как заботливый, но в реальности это, конечно, далеко не так. Он не заботится, а просто спрашивает, снова сомневаясь в моих умственных способностях. Я же, по его мнению, дура, которая не в состоянии додуматься вызвать врача, когда ей хреново.

– Нет, ждала тебя.

– Я так и думал, – игнорирует мое раздражение.

– Я действительно пришел к тебе по делу, – опускается в кресло рядом с глянцево-белым комодом, над которым висит плазма.

– Ты сказал, что я больше не…

– …не должна, – договаривает за меня. – Теперь я прошу тебя об услуге, буду должен. Соответственно.

– Заиметь тебя в должниках? – неосознанно ухмыляюсь. – Интересное предложение. Что бы мне попросить взамен? – прикладываю пальцы к подбородку.

– Для начала стоит выслушать, чего я от тебя хочу.

– Не думаю, что ты предложишь мне от кого-то избавиться, а потом закопать труп.

В ответ на мои последние слова на губах Клима появляется что-то похожее на улыбку.

– Не предложу. Ты должна...

– Я ничего тебе не должна!

– Точно, – кивает. – Я прошу тебя посетить со мной одно мероприятие.

– Какое?

– В следующие выходные мой «любимый брат» устраивает небольшой прием для акционеров и высшего руководства холдинга.

– И какое отношение к этому имеешь ты?

– С недавних пор я акционер всей этой рыбной бадьи.

– Как? – понимаю, что мой рот распахивается и округляется от удивления.

– Так. Тридцать процентов акций теперь принадлежат мне.

– Тридцать процентов? Ты кого-то убил?

– До этого не дошло. Все было добровольно. На этом сборище будет много людей, которых ты хорошо знаешь. А мне, Луиза, очень нужны твои знания в этом вопросе.

– Ладно. Я согласна. И сразу могу озвучить твой должок.

– Внимательно.

– Ты сходишь со мной в ресторан.

Клим смотрит с явным удивлением.

– Мелковато, не находишь?

– Меня устраивает. День и время я выберу сама. Но! Одно условие. Какой бы момент я ни выбрала, ты не имеешь права отказаться или перенести встречу.

22. 22

– Ты же понимаешь, что мои дела  могут быть…

– Понимаю. Твои дела могут быть неотлагательными и жизненно важными. Но это мое условие. Иначе я не вижу смысла тебе помогать.

– Что за игра? – он отталкивается ладонями от ручек кресла, распрямляет локти и делает пару шагов в мою сторону.

Нависает над моим телом. Ежусь, но голову запрокидываю, так чтобы видеть его взгляд. Эти горящие янтарные глаза. Он злится, потому что я ставлю ему условия. Знает, что подобного бы не произошло, не прости он мне этот долг.

–  Луиза, – сжимает мое запястье и довольно резко подтягивает к себе, вынуждая выпрямиться и почти прилипнуть к его груди от недостатка места, – в твою прекрасную голову не приходило, что я могу забрать свои слова обратно? Деньги ожесточают людей, – проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. –  За них убивают, Луиза, унижают… и делают много плохих вещей, – шепчет, не разрывая наш визуальный контакт.

От его хищного, цепкого взгляда внутри все сворачивается в тугой узел. Становится не по себе. Сейчас Клим ведет себя так же, как в ту ночь, когда я пришла просить о помощи. Он резок, холоден и кровожаден. От этих спокойных, но вкрадчивых интонаций по телу расползаются волны колючих мурашек. Спина покрывается испариной, а язык прилипает к небу.