– Почему бы не отправить нас сюда вдвоем с Кондрадом? И медовый месяц бы наладился, и от нас сплошные благодарности. «С милым рай и в шалаше», а?

В ответ получила:

– Это священная гора! Кумовство тут исключается, и так родственничков развелось – некуда плюнуть! – Взгляд Рицесиуса стал острым. – Поэтому Кондрада – НЕ БУДЕТ! Не хватало мне здесь этого черного воителя и буйного родственничка в своем доме, чтоб хозяина подсидел!

Я настаивала:

– Нет, ну я-то тебе зачем?

Бог почесал место сверху, примерно опознанное мной как затылок, и ответил вопросом на вопрос:

– Слышала про новые веяния?

– Ага, краем уха, – никак не могла взять в толк, при чем тут это. На всякий случай признаваться в обилии знаний не спешила.

– Так вот, в наше болото нужно привнести свежую струю! – просветил меня местный главрук.

Ага! Бобровую! Чтоб ему факелом три дня затор пробивали, ацтоеборец хренов!

– Дуста? – Главное, уточнить! Чтобы ненароком не ошибиться! В дозе!

– Почему «дуста»? – обиделся бог за коллег. – Я говорю о свежей струе…

– Мускуса, – подсказала добрая я, нимало не смущаясь.

– Тьфу на тебя! – добродушно заявил Рицесиус.

– Но-но! – надулась в ответ, складывая руки на груди. – На меня ничего не надо – ни «фу», ни «тьфу». А то саботаж устрою!

– Не надо саботаж, – пошел на попятный бог, или кем он там себя считал… с прикушенным основным органом. – Наше жилище твоего саботажа не переживет. И что мне потом делать? Глобальное землетрясение устраивать, чтоб вернуть уважение верующих? Или всемирный потоп?

Привел основной аргумент:

– Я в отпуске восемь сотен лет не был!

– Ага! – узрела я новую возможность покачать свои права и восстановить ущемленную справедливость в отдельно взятом случае. Главное, не переборщить и не восстановить против себя лично. – А теперь за мой счет собрался погулять?!

– Нет. – Бог почесал «кастрюль». К слову, в этом любимом чесательном месте шлем уже блестел. – Не за твой, а за ваш. Кондрад мне должен!

– Кому он должен, я того «прощу». По маковке, – порадовала я оппонента. – Раза два или три. Со знанием дела и с полной самоотдачей.

– Илона! – рявкнул бог, грозно вращая зенками. – Не груби старшим!

– А вы не размахивайте здесь пенсионным удостоверением! – буркнула я в сердцах. Но чуточку присмирела и поостыла.

Пару минут мы пялились друг на друга, и тут до меня дошел размер катастрофы.

– Стоп! ЭТО жилище?! – возмутилась я. – Мне на этом сквозняке месяц куковать?! Вы, наверное, в натуре прикалываетесь?

– Зато всегда приятная свежесть! – легко парировал бог.

– А спать где? – не унималась я.

– Трон трансформируется в кровать, – поведал мне бог и своим заявлением увеличил мои глаза на пару размеров.

– На всеобщем обозрении? – У меня слова уже не вылетали, они выдавливались, как тугое тесто из мясорубки. – А… О… Э-э-э… У вас коммуна хиппи?

– Неа! – радостно сообщил мне металлоид. (Не поняла, и чему этот хмырь так радуется?! Одиночеству?) – Тут только я сплю, а остальные у себя. Но! – поднял он палец. – Это пункт связи!

– С кем? – У меня возникло одно из редких полуобморочных состояний. – Ик! Связей с кем?

– С богами! – наставлял меня на путь истинный или сбивал с него извращенец в скафандре. – Здесь у нас проходят собрания…

Ой, что-то мне от его идей шибко поплохело! И мысли всякие неправильные и неприличные вырисовываются… Кыш, кыш!

– Мы захватываем телефон, телеграф и вокзалы. – Я шарила в поисках, куда бы пристроить свое драгоценное тело, пока это самое тело невзначай не приложилось с разгону о мраморные плиты и не разбило себе лоб.