— Я ничего не ела! — не дала я ему продолжить столь увлекательный монолог.

— Тогда откуда такие выводы? — прищурил он глаза, смотря на меня с таким чувством превосходства, что стало не по себе.

— Так… это… — прошептала я, испытывая два желания.

Навсегда стереть с его лица это выражение и… придумать достойный ответ. Я не была уверена в правильности моих выводах касаемо цербера, поэтому говорить правду не решилась.

— Едой отравилась птичка, — выдала я, не сумев придумать ничего лучше.

— Птичка? — приподняв бровь, переспросил принц.

— Птичка, — подтвердила я, продолжая самозабвенно лгать. — Бедняжка влетела в приоткрытое окно.

— Как интересно, — скрестив на груди руки, эльф внимательно слушал меня.

— Я сначала умилилась, когда она присела на тележку, затем ужаснулась, когда птичка начала клевать мясо… Синичек-каннибалов я ещё не видела, но то, с каким аппетитом она поглощала жареную курицу… — поняв, что меня занесло, я резко свернула свой рассказ: — В общем, не прошло и минуты, как бедняга упала на пол, забившись в конвульсиях.

— Даже так, — с деланным изумлением отозвался принц. — То есть сейчас, войдя в гарде… войдя в твою спальню, я увижу на полу мёртвую птичку, что отравилась твоим обедом?

— Нет, — я сделала вид, что не заметила его оговорку про мою комнату. — Птичка… улетела.

— Отравленная птичка улетела после того, как билась на полу в припадке? — с иронией уточнил принц.

— Я сама удивилась, — не моргнув глазом продолжила я сочинять на ходу. — Вероятно, она хотела умереть в кругу семьи. Вот и выпорхнула обратно, в приоткрытое окно. Но было видно, как тяжело ей дался этот поступок. Одним крылом она держалась за горло, вторым отчаянно махала и кашляла, кашляла…

— И наверняка кровью, — закивал эльф.

— Да, — согласилась с ним, но тут же передумала: — То есть, нет! Если только чуть-чуть…

Всё же, зайдя в комнату, принц сразу увидит, что никаких капель крови нет. Угу. А в остальное он, разумеется, поверил!

— Хорошо, — несмотря на услышанное, жених всё же направился в мою спальню. — Давай посмотрим.

Не уверена, что причина его согласия крылась в моей истории о героически убившейся птичке, но в комнату принц всё же вошёл. По дуге обошёл развалившегося на полу цербера, продолжающую играть с солнечным зайчиком, и остановился у тележки.

— Отравленным не выглядит, — резюмировал он и взяв в руки вилку, с нанизанным куском мяса, отсалютовал мне. — Ваше здоровье, леди Толиерс.

— Но оно… — я замолчала, наблюдая, как с удовольствием эльф отправляет закуску в рот и начинает жевать.

Вот только улыбка что-то быстро слетела с его лица, сменив место удивлению, а затем и задумчивости.

— Очень интересно, — прошептал он, пробуя другие блюда и с каждой новой порцией взгляд его становился всё холоднее. — И как посмели только…

— Отравлено? — тихо обратилась я к нему.

Впервые я видела его таким серьёзным и собранным, можно даже сказать, устрашающим, но стоило ему посмотреть на меня, как на лице возникла привычная мне маска с лёгкой полуулыбкой и снисхождением во взгляде.

— Сейчас вернусь, — произнёс он прежде чем исчезнуть в ослепительной вспышке портала вместе с тележкой.

— И что это значит? — прошептала я, пытаясь понять, что произошло.

— Я же сказала, — подала голос с пола цербер. — Отравлено.

— Ты уверена? — засомневалась я, смотря на неё. — Он же ел. Если бы и правда с едой было так плохо, то он бы валялся сейчас, как моя выдуманная птичка. В конвульсиях.

— Королевская кровь, — покачала головой цербер, как будто это что-то могло объяснить и рывком поднялась на ноги, зашагав к окну. — Они не открываются.