На последний вопрос даже отвечать не буду. Каждый раз спрашивает — каждый раз отвечаю, и все одно и то же. Он меня не понимает. Я его не хочу понимать.

Один-один!

— Когда докажу тебе, что могу! — тяну и мотаю головой.

Подхожу к его креслу и сажусь на подлокотник, позволяя папе меня приобнять.

— Что можешь пахать и быть загнанной лошадью? — смотрит на меня снизу вверх. Даже в этом положении ощущается его властность и чувствуется, кто здесь главный.

Но папуле не повезло. У меня отчасти его упрямый характер.

Вижу цель — не вижу препятствий.

— Нет! — восклицаю и целую его в макушку, после чего встаю. — Что могу всего добиться сама. Что я личность!

— А оно тебе надо, Мия? — вздыхает он устало. Потирает переносицу и качает головой. — Скажи, радость моя, оно тебе надо? Посмотри на свою маму.

— И что с ней не так?

— В том-то и дело, что с ней все так, — разводит руками и показывает в сторону сада. — Сидит дома, занимается любимым делом. Выращивает цветы. Всегда свежая, отдохнувшая, не знающая проблем и без измотанных нервов. Когда я прихожу домой и вижу ее такой, даже о собственных тревогах и усталости забываю. Понимаешь, женщина должна быть райским садом для своего мужчины. Тогда счастливы будут все в семье. И она, и муж, и их дети.

— Предлагаешь мне тоже цветы выращивать?

— Зачем? — возмущается он, взглянув на меня недовольно. — У тебя неплохо получается печь. Пеки торты! Хочешь, я оплачу тебе еще какие-нибудь мастер-классы? Хочешь, в школу кулинарную отдам? Или можем кухню переоборудовать, чтобы ты попробовала себя в новых направлениях.

— Нет, пап! — твердо отвечаю, осознавая, что он делает. Отвлекает меня. — Я хочу работать по специальности. Зачем-то же ты меня отправлял учиться за границу.

— Да, отправлял, — не отрицает он, — чтобы ты примерно понимала, как работает семейный бизнес.

— Я понимаю это и хочу в нем участвовать. Кстати, тетя Алиса просила передать, что они с мужем заедут сегодня, — перевожу быстро тему, четко понимая, что этот спор мы не закончим. Существуют два противоположных мнения. Пока кто-то из нас не уступит — ничего не закончится.

Я идти на компромисс не намерена. Папа тоже. Берем паузу.

Делаю шуточный реверанс и прохожу мимо него к лестнице в свою комнату.

Старший брат ловит меня на втором этаже и заключает в крепкие, но мягкие объятия.

— Все получилось? — спрашивает меня, прижимая к себе настолько тесно, что моя косметика отпечатывается на его белой футболке.

Но он обожает это делать. Стирать косметику с моего лица, «чтобы кожа дышала». Стоит ли говорить, что мой брат приемлет лишь легкий макияж, без тональника и всего такого прочего?

Для него идеально, когда на девушке обычный крем, темного нюдовых теней, тушь и блеск, подчеркивающий натуральный цвет губ.

— Вроде как, — отвечаю глухо в его грудную клетку.

— Ну тогда шуруй в свою комнату. Там игрушки и горшок по тебе точно соскучились, — разворачивает меня и направляет, похлопав по ягодицам. — Беги, мелкая! Не забудь бутылочку с молоком перед сном.

Гавриил, или, как мы дома его называем, Гавр, хоть и считает меня мелкой, но к моим желаниям и требованиям прислушивается. Когда я поступила в университет, он его уже заканчивал и во время учебы мне всегда помогал. Сложное объяснял проще, облегчая подготовку к зачетам и экзаменам. По сути, только благодаря ему я была лучшей на своем курсе.

Герасим же совсем иной. Серьезный, смурной и похожий на папу. Но со мной и мамой всегда мягок. Цветочки нам каждое воскресенье с утра приносит в постель.

Гавр еще живет с нами, потому как одному ему скучно, а вот Герасим, или Геракл, как он просит его называть, давно уже от родителей переехал. И слава богу! Иначе, объединившись с папой, они меня точно бы потопили.