Детская травма? Видел взаимоотношения родителей, и теперь перепалки ему напоминают детство?

— Нет! — тут же понимает он свою ошибку, и мне даже становится его жалко. Глупец, с кем спорить решил. — Алиса, ты уникальная женщина! Твое место уж точно не дома!

— Ты при своей жене делаешь мне комплименты? То есть я уникальна, а она нет?

— Алиса! Это…

— Все с тобой ясно, Максим! Ты настоящий сексист! — Лапина встает и зло тычет пальцем в моего отца. — Твоя дочь будет работать на моего сына! Набираться опыта! А потом я назло тебе отдам один из отелей под ее управление!

— Тогда я разорву с тобой все деловые связи!

— А ты попробуй! — прищуривается она. — Партнера лучше, чем мы, ты не найдешь! Мы уже больше пятнадцати лет сотрудничаем! Напомнить, что до этого у тебя было несколько попыток сотрудничества с другими сетями? Это привело к тому, что ты чуть не обанкротился. Мы с мужем тебя тогда из долговой ямы вытащили! И напомню,, что план по твоему спасению придумала я! Женщина!

— Ты просто особенная! А моя дочь…

— А твоя дочь талантливый и перспективный сотрудник! — перебивает Алиса, уже крича. — Мне и моему сыну такой и нужен!

— Но… — рычит папа и тяжело дышит.

Прикрывает глаза, чтобы хоть немного успокоиться, а открыв, смотрит на Мота. Молча ему взглядом что-то говорит. Что-то очень и очень «хорошее».

— Ты меня понял, парень! — добавляет потом вслух.

— Понял, — хмыкает Мот и поворачивается ко мне. — Буду с ней очень нежен.

— Матвей! — рычит папа.

— И аккуратен, — добавляет Мот, осознавая, что папа его шуток не понимает. — Дядя Максим, ваша дочь мне как сестра. Я за своих горой стою! Принцессу вашу не обижу. Сам за нее всех обижу. Вы же знаете меня прекрасно.

— В это верю, — бросает мой отец.

— То есть можно, пап? — подаю я голос.

— Но если ты устанешь и почувствуешь себя как-то не так — сразу увольняешься! Хорошо?

— Пап!

— Мне нужен цветущий одуванчик, а не замученный цветочек! — шипит он, и я молча киваю.

Нет, он не уверен в своем решении. Уже завтра опять начнет меня отговаривать от работы.

— Одуванчик, — повторяет Мот и начинает смеяться. — Мия — одуванчик! Мне нравится!

Переглядываюсь с Алисой Олеговной, и она многозначительно моргает, как бы говоря, что свою часть сделки она выполнила. Теперь моя очередь.

Только я так и не сумела придумать, как мне отгонять девиц от Мота. Метлой? Кашлять на них и говорить, что я заразная?

Бред! Но что-нибудь придумаю.

4. Глава 4

Мия

Как и ожидалось, утром я ухожу на работу под недовольные вздохи папы. Он бы мне точно нибудь сказал, но я, свалив все на то, что уже опаздываю, даже на завтрак не остаюсь.

И как же это было мило и смешно, когда папа выбежал из дома с парочкой круассанов в кухонной салфетке. Вручил мне их с обиженным выражением лица и молча ушел.

Нет, папа меня все же любит! Просто его родительская гиперопека и забота обострились именно в отношении меня.

По пути мы вместе с водителем поедали выпечку, приготовленную домоправительницей. Папа вынес мне мои любимые круассаны с шоколадом.

У входа в отель нас встречает Матвей, подъехавший максимум минуту назад.

— Мадам, — приветствует меня, открыв дверь моей машины. — Прошу вас, — протягивает руку, предлагая помощь.

— Разве это не моя обязанность? — спрашиваю, смерив его подозрительным взглядом. — Ухаживать за тобой?

— Твои обязанности начинаются в тот момент, когда ты переступаешь порог моего кабинета, — тянет он расслабленно, поправив очки. — До этого момента я могу поухаживать за одуванчиком.

— Мот! — произношу раздраженно.

Вот ведь гад! Запомнил прозвище, которое мне папа дал, и теперь мучает меня им. Вчера было понятно, что мне не очень понравилось сравнение, но он все равно стоит на своем.