– Глаза открой.

– Ты меня не заставишь.

– Вчера заставил и сегодня сделаю это.

– Что, снова шантажировать будешь? – выпаливаю, не подумав.

Я ожидаю чего угодно. Что сейчас он снова заикнётся про Лику. Или поставит на колени. Скажет что-то колкое, больное, такое, что раздерёт мне душу и заставит плакать.

Но не обычное:

– Нет. У меня бывают и другие методы.

Я внезапно чувствую горячее дыхание на своей шее. Сухие губы, которые дотрагиваются до жилки, что забивается в бешеном ритме. Пульс подскакивает настолько, что я перестаю дышать.

И вдыхаю больше воздуха, когда вторая ладонь опускается на спину. Дёргает вперёд.

И вот я снова боюсь. Чувство губительной тревоги разрастается по всей груди. Один удар в моих мозгах  и я распахиваю глаза. Что так долго держала закрытыми.

Смотрю вперёд. Неосознанно. Как будто само подсознание тянется туда. Как и глаза.

Мельком прохожусь взглядом по пустому месту жёсткой расплаты. 

Пустому?

Ни капли крови рядом.

Ни на полу, нигде.

– Где? – спрашиваю на выдохе.

Я точно помню. Весь этот ужас.

И вспоминаю его снова. Не замечаю, как из ослабших рук падает одеяло. Как чужие губы въедаются в кожу.

Но отстраняются.

Я перевожу взгляд на Арчи и чётко прослеживаю за его губами, что расплываются в дерзкой и нахальной усмешке.

– Я люблю создавать трупы, но не жить с ними в одной квартире. Ничего ужасного здесь, кроме меня, ты не найдёшь.

Он отпускает моё лицо и отворачивается, уходя.

Я снова осматриваю гостиную. Ничего. 

Хоть что-то хорошее – меня не вывернет, когда я увижу трупак перед собой.

Иду следом за Арсановым, заходя на большую и просторную кухню. Белая. Как будто в больнице или психушке.

– Ты постоянно так стоишь? – доносится со стороны. – Ты хотела есть. Не думай, что я буду готовить тебе. Это будешь делать ты. Кажется, ты работала кухаркой, так? Показывай свои способности. Должен же быть от тебя хоть какой-то толк.

Толк?? Да не пошёл бы!

Жаль, но этого я не говорю вслух. Он отходит от холодильника, подходит к стулу и спокойно опускается на него.

Такое ощущение, что вчера ничего не произошло. Вообще.

И если бы не живот, что унизительно издаёт умирающие звуки – я бы даже не пошевельнулась.

Готовлю нам завтрак. Вот так вот. Стоя за плитой как на углях. Потому что он смотрел мне в спину и спокойно курил. Прожигал взглядом, сверлил во мне дыру и выскрёбывал ложкой все органы.

Преувеличиваю? Нифига.   Всё так и есть.

Я кинула ему обычную яичницу с помидором и сыром под нос. Поела сама. Стала чувствовать себя намного лучше. Хотя, я хотела бы сейчас лечь и поспать. Вот что я сейчас хочу. Только в нормальной обстановке.

То чувство, когда работа двадцать четыре на семь выматывала намного меньше, чем эти несколько дней.

Помыла за нами посуду.

Всю жизнь мечтала оказаться в доме бандита и стать его горничной.

С – сарказм.

Села напротив него и сжала горячую кружку с чаем в ладонях. Нет, не для того, чтобы выпить с ним, посидеть. А чтобы, если что, вылить на него, если он что-нибудь снова выкинет. Прямо на член ему. Чтобы тот сварился. И больше не встал.

– Ты сказал, что готов сотрудничать со мной, – не верю, что говорю эти слова.

– Готов выслушать о нём, да, – откидывается на спинку стула. Скрещивает руки на груди. Делает вид, что внимательно слушает меня. – Я сразу скажу так. Ты мне нужна не только, чтобы вернуть мою вещь. Но и чтобы добить Волкова. Как следует поизгаляться над ним и заставить пожалеть, что он вообще родился на этот свет. Оставить его в живых, но так, чтобы он мучился до конца своих дней. Ты готова на всё это?