Мои глаза наполнились слезами.
Бахыт скромненько сел в углу, сложил пушистые лапки, накрыл их хвостиком и прикрыл свои зеленые глазищи. Так вот в чем был его план — насладиться моим позором в хозяйском кабинете, где я не имею права даже сесть без разрешения, не то, чтобы расплакаться?!
Бабушка отставила пустой бокал и редким движением развернулась ко мне. Её черные ведьмовские глаза пылали черными всполохами. Густые, без единой искры седины, волосы, уложенные в сложную парадную прическу, отливали синими волнами — верный признак возмущения её магического фона.
— Значит, не знала? — переспросила она угрожающе.
Я замотала головой, не в силах выдать из себя даже короткого звука.
— Правда, — зевнул Бахыт с некоторым сожалением, — Кара честная, она бы сразу рассказала вам, госпожа. Вертихвостка провернула все без ее участия.
Еще как скрыла! Даже представить себе не могу, что было бы со мной, приди ко мне Флорина обсудить соблазнение моего жениха. Да я… я бы…
Я застыла в ужасе — моей фантазии не хватало представить подобную картину. Нет, решительно, это было невозможно! Более того, я уверена, не застань я изменников вдвоем в мгновения страсти, они бы мне не сказали. Они же не совсем… или же?
Мысль, что они могли попасться мне на глаза специально, показалась чудовищной. О нет, Роман не такой! Он мог соблазниться прелестям Фло, но разбить мне сердце специально?! Нет, нет и еще раз нет!
Бабушка неотрывно смотрела на меня, теребя пришитую к воротнику старинную костяную пуговку. Она никогда с ней не расстается. Она с легкостью меняет наряды, стоит моде выдать новый фасон, но эту пуговка — её неизменный талисман, который горничная каждое утро пришивает к выбранной на день одежде.
Она почти незаметна на черной ткани, истертая бабушкиными пальцами до полупрозрачности. Когда она нервничает, её могут успокоить только очень сильные зелья и вот этот талисман, зажатый между пальцами.
— Ты не знала, — медленно согласилась она и я выдохнула, — но ты поможешь сестре все исправить и избежать скандала!
— Как? — я почувствовала, как нервно задергалась жилка на виске, — Почему я?
— Потому что ты, дорогая, — проникновенно сказала она, заглядывая мне в глаза, — её сестра. Её семья!
За моей спиной довольно хмыкнул Бахыт.
А я почувствовала себя загнанной в ловушку, потому что я совершенно перестала понимать, что происходит.
И что я должна сделать? Уступить Флорине своего жениха? Или… о нет, только не говорите мне, что это его постыдное предложение о гареме было сказано всерьез…
— Но… я не смогу… — в груди будто кончился воздух, я покачнулась и начала оседать на пол.
В последний момент бабушка схватила меня за руку, рукав задрался и её мгновенно изменившееся лицо осветилось мягким розовым светом.
— Кара, ты бере… — прошептала она побелевшими губами и… я провалилась в черноту.
5. Глава 5. Несите успокоительные капли!
Из черноты обморока я вынырнула под истошный крик бабушки:
— Ты сведешь меня в могилу!
Я была еще на грани реальности и забытья и смысл этих слов от меня ускользнул. Почувствовала только бабушкино настроение и тон — ярость и немного отчаяния.
Я вся сжалась внутри, ожидая увидеть её пышущее гневом лицо с большими черными глазами, из которых вот-вот посыплются молнии, но… увидела лишь её спину.
— В могилу! — повторила он, всплеснула руками и второй раз за день метнулась к спасительному столику, уставленному баночками и флакончиками.
Пока бабушка нервно отсчитывала капли на стакан воды, я поняла, что лежу на кушетке у стены, а прямо перед столом, в пятне полуденного света невозмутимо стоит сестра.