В глаза бросился брачный браслет на руке Романа. Парный, как у меня. Но горит ли он также, как мой?

Скользнула взглядом по своему браслету. Белый металл выглядел холодным, но ощущался подошвой раскаленного утюга. И камни… обыкновенно прозрачные, сейчас они сочились мягким розовым светом.

Браслет будто заметил мое внимание, боль в руке усилились. Я всхлипнула от неожиданности.

— Только не надо устраивать сцен, — начал Роман и сделал шаг ко мне.

Я поняла, что сейчас он подойдет ко мне. Дотронется до меня. Руками, которые мгновение назад ласкали мою сестру. Мои бедные нервы не выдержали. Я резко развернулась и бросилась вон, подальше от этой парочки бездушных предателей.

3. Глава 3. Мой персональный надзиратель

Я бежала по пустым коридорам нашего парижского дома. Слезы залили лицо и я была как слепая — натыкаясь на углы, напольные вазы, беспомощно путалась в юбке, которую обычно даже не замечаю.

О, если бы был жив отец! Он бы не допустил такого позора!

Я бежала прочь от собственной комнаты — она опасно близко к месту разврата. И подушка… подушка и вся моя постель пропахли запахом изменника!

Мне хотелось скрыться ото всех. Забиться подальше! Туда, где никто меня не найдет.

На лестнице я прыгала через две, может, даже три, ступеньки, запнулась о праздничный пушистый ковер и чудом не разбилась.

Не успела тронуть руками пол, как поднялась и устремилась дальше — в темный угол. Там, за портьерой, скрывалась неприметная дверка в холодный подвал, где повариха хранила копчености и коллекцию бабушкиных сыров.

К дальней стене подвала бежала, будто за мной гнались призраки. Тронула заветный камень, шепча заклинание. Кладка пошла рябью, пропуская меня в скрытый ото всех пыльный закуток.

Прежние хозяева хранили здесь зелья и летающие мётлы, но бабушка не любит сырость и эта каморка давно пришла в запустение.

Кроме бабушки никто не знает об этом месте. Даже Флорина. В детстве ей не хватало магии ни почувствовать, ни открыть эту дверь. Помню, я всегда выигрывала в прятки, если успевала сюда добежать.

Только тут, в этом секретном убежище, я почувствовала себя в безопасности. Облегченно выдохнула, прислонилась спиной к холодной стене и медленно осела на каменный пол. Здесь меня никто не найдет и я могу дать волю слезам… Прижала колени к груди, обхватила лицо руками и…

— Так-так-так, — раздался над ухом противный мурлыкающий голос, — надо сказать кухарке, что у нас в подвале что-то скисло.

Я с трудом подняла залитое слезами лицо.

— Бахыт?!

Ну конечно, о каморке знает бабушка, знает и её пронырливый фамильяр!

Передо мной сидел пушистый белый кот таких впечатляющих размеров, что при виде него разбегались все местные псы.

Бахыт и правда может сдать — нам с сестрой запрещено бывать на территории слуг.

А у кота с кухаркой очень близкие отношения. Она его кормит лучше нас! А он разрешает ей себя гладить.

Хотя Бахыт присматривает за мной с рождения (о чем сожалею не реже раза в неделю), я до сих пор не имею права и кончиком пальца тронуть его роскошную шерстку. Не говоря уже про пышный хвост. Такого хвоста, как у нашего Бахыта, найдется не у всякого песца! В детстве было так тяжело удержаться, а потом ничего, привыкла…

Кот поправил сползшую на бок элегантную зеленую шапочку с вызывающе торчащим пером, осмотрелся и брезгливо подобрал лапы.

— Не место это для приличного фамильяра, — фыркнул он, — и для девицы из такой уважаемой семьи.

«В нашей уважаемой семье…» — было началом любимой нравоучительной лекции Бахыта о том, какой славный род мы представляем и сколько благородства, честности и достоинства в нашей крови.