Я прошу, чтобы он на всякий случай перечислил Олесе на карту ещё денег, хоть и понимаю, что такие неожиданные траты нам могут выйти боком. Но снова позвонить Сансарову-козлу мне просто не позволит гордость.

— Хорошо. Отдохните там заодно, раз уж на курорт умотали, — продолжает свой истерических смех Никита и кладёт трубку.

— Пошли, — зову Леську, пытаясь избавиться от раздражения и неприятного чувства в груди. — Искупаемся. На море в кои-то веки приехали, а даже не поплаваем?

— Да уж, — смеётся подруга. — Так весело мы гуляли только в честь твоего развода!

— А ты представь, как ещё погуляем на моём будущем разводе!

По пути к морю мы проходим мимо местной забегаловки. Через стеклянную витрину я наблюдаю, как мужчина в выцветшем фартуке насаживает на шампур кусок мяса поперёк волокон. Поперёк! Это же чистое издевательство над шашлыком!

Я захожу внутрь.

— Кто так делает? — возмущаюсь я на это надругательство над мясом.

— Хорощий мясо, в чём проблэма? — непонимающе смотрит на меня шашлычник.

— Вдоль волокон насаживай. И не прижимай куски друг к другу так сильно! — пытаюсь вразумить я его, указывая пальцем на страдающее мясо. — А ещё говорят, что мясом должен мужчина заниматься. Дай покажу, как надо. Дай-дай.

— Лёль, пойдём, а? Пожалуйста, — стонет Олеська. — Ты уже один раз пожарила шашлык на пару сотен тысяч, — задевает она за больное.

Я смотрю на неопытного шашлычника, потом на подругу.

— Ладно, пойдём, — вздыхаю я, понимая, что Леська права. Ещё и кафе, пусть и уличное, я точно не потяну. За сарай и забор ещё не расплатилась.

Развалившись на пляже, пусть и отечественного курорта, я уже не чувствую, что моя жизнь не задалась. И даже долг в сто пятьдесят тысяч уже не кажется таким огромным. Вокруг шумит море, кричат чайки, а мы с Леськой наслаждаемся уже довольно тёплым южным солнышком. Я с удовольствием смотрю на эту безмятежность и наслаждаюсь тем, что наконец-то наши выходные удались.

Через два дня мы с Олесей всё же возвращаемся из Адлера. И даже с лёгким загаром!

Никита встречает меня с такой миной на лице, будто даже осуждает. Обидно, однако. Наверняка этот прохвост сам развлекался не меньше нашего и в дом девок водил без моего ведома.

Но всё оказалось гораздо проще. Он просто расстроился, что не отрывался в тот вечер вместе с нами. Так если бы мы рванули втроём, то денег на билеты хватило бы тогда только до какого-нибудь Челябинска. Стоп. А если я одна бы всё это заварила? Я бы ведь и правда могла в Египте проснуться. И всё-таки Леська даже неосознанно меня всегда выручает.

Вечером сын просит приготовить что-нибудь вкусненькое к чаю, чтобы отметить что-то секретное.

— Я больше не хочу ничего отмечать, — открещиваюсь я от его предложения.

— Ну, а что? Глядишь так и в Париж слетаешь. Ты ж хотела, — ржёт надо мной сын. — Ну, пожалуйста, у меня сюрприз для тебя!

— Я сыта по горлу вашими сюрпризами, — бурчу я в ответ.

— Мам, — обращается ко мне Никита. Я вытаращиваю глаза. Сюрприз уже удался, когда он назвал меня мамой. — Я хочу тебя с Машей познакомить. В общем, с ней у меня всё серьёзно. Она сегодня придёт к нам.

— Вика же была, вроде, — в замешательстве отвечаю я, смотря на сына с опаской.

— Нет, Маша не такая, — мотает головой Никита. — Она особенная!

Я соглашаюсь на это знакомство, конечно. Впервые Никита так серьёзен. То-то у него идеальный порядок в комнате наведён. Однако на душе снова начинают скрести кошки. Что-то не так.

Я привожу себя в порядок и даже пеку бисквит, раз такое дело. Пока вожусь на кухне, слышу звуки из коридора. Пришли. Я выдыхаю и выхожу им на встречу.