Перед ней стоял ушлый мужичонка с бочонком воды, который он с помощью хитроумной системы ремней надел на манер рюкзака.

— Спекулянты проклятые! — вторила ей другая. — Ничего святого у них не осталось.

— Может, пойдём отсюда, всё равно нам ничего не светит? — здраво предложила одна из девушек.

Стоит отметить, красотой она явно превосходила нашу троицу. Впрочем, мы тоже понимали, каковы наши шансы (никаких), но оставались стоять из спортивного интереса. Причём мне было наплевать на короля, куда больше интересовали обычные подробности, вроде архитектуры, одежды, обуви явно ручного изготовления, лошадей, которые тянули кареты более высокородных особ, чьи носы брезгливо морщились, когда выглядывали наружу.

Видимо, чтобы посмотреть на чернь и лишний раз удостовериться в собственной значимости.

Очередь постепенно двигалась вперёд, причём большей частью от того, что многие не выдерживали. Кто-то уходил, не дожидаясь, когда доберётся до вожделенных ворот, кто-то выходил из города и, еле передвигая ногами, брёл домой. Одну из дев я пожалела – дала напиться из своей фляги. Уж больно измождённым выглядело её лицо.

— С-спасибо, — еле ворочая языком, поблагодарила она. — Лучше уходи, пока силы есть. Там внутри жуткая давка и ужасная вонь от всех этих лошадей, на которых приехали высокородные. Я даже до дворцовых ворот не дошла – несколько раз вывернуло.

— Попей ещё, — сердобольно предложила я, наливая второй стакан воды.

На него тут же алчно взглянуло не менее десятка глаз. Пришлось грозно обвести всех взглядом, недвусмысленно поправив нож на поясе.

Намёк поняли и отвернулись.

— Во дворец никого не пускают, сказали, что начнут первую проверку только вечером.

— Даже этих фиф на каретах? — удивилась я.

— И их тоже, но они заняли всю тень и расселись со всеми удобствами

— Вот ведь гады! — возмутилась я.

Вспомнились пижоны, лежавшие в платных палатах и так и норовивших либо облапать, либо жалобу написать. Не все, конечно, но многие. Те же «братки» из отсидевших (они регулярно к нам попадали из-за активной ночной жизни) и то порой вели себя куда человечнее. Помнится, автомат с едой и напитками съел мою купюру, а отдавать шоколадку не захотел. Заело. Так они быстро его «вразумили», причём даже не сломав. Знали уже об особенностях, не в первый раз сталкивались.

Нет, я ни в коем случае их не обеляю, но факт остаётся фактом. От «платников» подобной помощи не дождёшься никогда. Правда, лапать эти братки тоже не брезгуют, за что регулярно огребают.

— А короля ты видела? — вступила в разговор Люнетта.

— Где уж тут, я ведь говорила, что не дошла до дворца, но слышала разговоры, будто он выходил на балкон.

— И каков он? Что говорят? — с придыханием спросила Ардетта. — Красив, как Бог?

От избытка чувств она приложила руки к груди.

— У меня так кружилась голова, что я ничего толком не запомнила, — огорчённо всхлипнула девушка.

— Не нравится мне всё это, — проворчала я, воинственно притоптывая правой ногой. — Получается, что он в курсе, как все страдают, и ничего не предпринимает?

— Кто мы и кто он? — грустно обронила Люнетта. — Думаю, первым испытанием будет вопрос о происхождении, и во дворец попадут только дворянки.

— Хм, зачем тогда устраивать фарс с приглашением всех девиц королевства? — не поняла я юмора. — Не нравится мне этот король. Явно темнит. Плюнула бы на всё это дело, но хочется посмотреть ему в глаза. И плюнуть в них.

— Ты что, тебя сразу же казнят! — ужаснулась Ардетта.

Во взгляде же спасённой от обезвоживания девушки я поймала одобрение.