– Что, понравился? – хмыкнул Виноградов.

Я сдвинула брови. Ну почему некоторые люди воспринимают вежливое общение как сигнал «можно хамить»? Разве я давала повод Роману для фамильярности или намекнула, что желаю вступить с ним в неформальные отношения?

– У Михаила Степановича номер Алексея есть, – вдруг сказал охранник, – у него спросите. Извините, я чего-то сегодня устал до чертиков. Не хотел вас обидеть.

Я коротко кивнула и пошла в самый узкий, темный коридор, в конце которого находится мастерская бутафора. Надеюсь, он еще на рабочем месте. И точно, он стоял у верстака.

– Зачем тебе Алексей? – поинтересовался дядя Миша.

– Поговорить надо, – обтекаемо ответила я.

– Он велел телефон никому не сообщать, – уперся мастер на все руки.

В театре Филиппа Леонидовича работает довольно много людей. Про Фаину я уже рассказывала, еще есть гримерша Карина, художник Макс Гаврилов, пара уборщиц, звукооператор, монтажники декораций и прочий люд. Зритель, предвкушая нескучный вечер, забывает или не предполагает, что актеры – лишь верхушка айсберга. В создании спектакля участвует большое число «невидимок», от работы которых зависит успех всего действа.

В театральной среде ходит огромное количество историй про разные казусы. Ну, например, о том, как во время исполнения пьесы «Изгнание из рая» бутафор то ли с пьяных глаз, то ли из желания отомстить актеру, исполняющему роль змея, в кульминационный момент подал ему не яблоко, а банан. Артист привычно схватил реквизит и понял, какой фрукт держит, лишь через пару секунд, уже произнося текст: «Так вкуси же от этого самого прекрасного плода на свете». Зычное ржание, донесшееся из полутемного зала, сорвало продолжение спектакля. Вот почему умные актеры никогда не ссорятся ни с гримером, ни с костюмером, ни с бутафором: «невидимки» могут отомстить, и кое-кто из них делает это с особой радостью и изобретательностью. Но Михаил Степанович никогда не совершит подлость, он милейший дед, готовый всегда прийти вам на помощь, очень позитивный и не по возрасту улыбчивый. Пенсионер не злится на весь свет, как многие старики. А еще он никогда не сплетничает и не выдает чужих тайн.

Я села на табуретку возле верстака.

– Дядя Миша, за завтрашний день я непременно найду номер Вересаева. Я не его фанатка, не намерена стоять с букетом у подъезда телезвезды, не журналистка, которая мечтает об эксклюзивных фото Алексея, и не собираюсь вешаться ему на шею с воплем: «Любимый, я вся твоя». Хочу предупредить его о грозящей ему опасности. Кто-то решил убить Вересаева. Первая попытка не удалась, значит, скоро последует вторая. Дай бог, чтобы ничего ужасного не случилось, пока я буду обзванивать знакомых, разыскивая мобильный Леши. Но вдруг наемный убийца поджидает его сейчас в подъезде дома?

Михаил Степанович полез в карман пиджака.

– Осторожно, вы чем-то испачкали рукав, – остановила я его, – очень похоже на кровь.

Рабочий замер, потом поднес руку к глазам.

– Ба! Это и есть кровь.

– Вы поранились! – испугалась я.

– Бутафорская, – улыбнулся Михаил Степанович. – Я брал у Фаины бутыль и капнул. Теперь придется чистить. Ладно, Фая справится!

Михаил Степанович снова полез в карман, выудил допотопный сотовый аппарат, потыкал пальцем в кнопки и отдал мобильный мне.

– Говори.

Я приложила трубку к уху и услышала:

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Несколько следующих попыток тоже не увенчались успехом, и я забеспокоилась:

– Надо предупредить Филиппа Леонидовича, пусть он пошлет кого-нибудь на квартиру к Вересаеву. Вдруг я опоздала, и на Лешу напали, он сейчас лежит в подъезде без сознания или умирает один дома.