А родители все никак и не приезжали за мной. Поэтому постепенно я стала забывать их, думая, скорее, как о сказке, в которую мне все сложнее было поверить с каждым днем в той жизни, которой я существовала. Их образы постепенно стерлись, а осталась только улыбка матери и аромат. Да и те вскоре совсем исчезли из моей памяти, вытесненные новыми воспоминаниями из совершенно другой жизни.
А примерно через пару лет после моего появления в том доме произошло одно из самых важных событий, которое повлияло на всю мою последующую жизнь. Я обрела друга, точнее, лучшую подругу.
4. Глава 3. Дезире
Однажды, в совершенно обычный день, такой же, как был вчера, и какой должен был быть завтра, моя жизнь совершенно изменилась. Мне было примерно около семи тогда, и я не очень уже надеялась, повзрослев слишком рано, что родители придут за мной. Я постепенно переставала верить в это, как в какой-то момент перестают верить в чудеса или в Хызыр Ильяса ( Дед Мороз в арабских странах).
В тот день я вернулась после очередной тяжелой работы в свою комнату, мечтая только упасть и заснуть, а увидела там нечто, сжавшееся в комок, который оказался девочкой. Судя по коротким теперь волосам и одежде, она уже прошла «экзекуцию» с мытьем, и теперь ее, как и меня тогда, бросили в этой комнате, совершенно безразличные к постигшему незнакомку горю. Так как мы все прошли через это, то я отнеслась к увиденному вполне спокойно. Я столько раз уже успела повидать нечто подобное, что это не трогало меня. Просто все здесь, даже в том возрасте, каком была я, уже начали черстветь от жизни, которой жили, но эта девочка почему-то привлекла мое внимание. И хотя я не была уверена, что она завтра или совсем скоро не исчезнет, как другие, прошедшие вереницей через эту комнату, но я все равно подсела к ней и просто молча сидела рядом в немой поддержке. Она в первый момент не заметила меня, поджав ноги к лицу и закрывшись руками о всех и вся, издавая тихие всхлипы, но постепенно, словно почувствовав, что кто-то есть, подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня.
-Кто ты? – спросила она робко, показав лицо все запачканное от текущих из глаз слез.
-Я Кадира, - улыбнулась я, - а ты новенькая? Я тоже когда-то так же тут очутилась, - решила я ее ободрить.
Она лишь еле-еле кивнула, словно поняла, что я сказала, но в глазах ее было что-то, что заставило меня остаться, а она продолжала смотреть на меня. Девочка была почти моего возраста, но так испуганна, держалась так настороже, что было даже странно, что не шарахалась от меня.
Я пододвинулась как можно ближе, пытаясь разглядеть ее, но она отползла подальше и опять закрыла лицо ладонями, одновременно утирая слезы и сдерживая всхлипы. А я все равно осталась и не уходила. Но постепенно ее любопытство пересилило страх, и сдвинув руки вниз, теперь заслоняя ими только нижнюю часть лица, спросила:
-А ты давно тут?
-Я не знаю, - пожала я плечами, - примерно года два. Но здесь не так уж и плохо, просто надо слушаться, - попыталась я отвлечь ее и помочь освоится, хотя как рассказать, что действительно ее ждет? Мне вдруг так захотелось, чтобы она не расстроилась еще сильнее.
Девочка же молчала и просто смотрела на меня. Странно, но именно к ней я почувствовала тогда сочувствие. До этого ни один из побывавших в этой комнате детей не рождал во мне такие чувства. Разве что Ахмед. Это был мальчик, которому в момент появления незнакомки было почти девять. Он жил здесь, когда я только появилась в этом доме и был очень добр ко мне. Благодаря ему и его помощи я и выжила, потому что он подкармливал меня, помогал, когда никто не видел, и вообще поддерживал, успокаивал, когда хотелось реветь. А потом его перевели в другое помещение в доме, и теперь мы виделись с ним очень редко. Да и то случайно. А я порой тосковала по нему.