Мне это удалось сделать только через неделю.

Обнаружив меня утром в комнате Дезире, Аиша наказала и заперла в чулане. Но возможно, она сделала это, чтобы я не мешалась и не путалась под ногами. Уже запирая дверь передо мной она сообщила мне, что подруге очень плохо.

В то утро состояние Дезире ухудшилось, потому что ожог был очень сильный. Три дня она была на грани жизни и смерти, а я, услышав слова женщины, поклялась, что если Аллах даст Дезире выжить, я никогда не оставлю ее. Что буду даже ценой своей жизни защищать подругу, чего бы мне это не стоило. Когда кризис миновал, Аиша сжалилась надо мной, выпустив из чулана, когда ей стало чуть лучше и не прогоняла меня как поганую собаку от кровати Дезире. Я так и проводила все время после того, как делала все дела, на полу у ее кровати. Никогда в жизни я не делала все так быстро, чтобы только быстрее пойти к Дезире.

Я сама не знала, как сильно это событие еще повлияет на мою судьбу. Даже на всю мою последующую жизнь.

6. Глава 5. Решение

Я так и дежурила у кровати Дезире, как не ругала меня за это Аиша, пока подруга не начала поправляться. Мне было все равно, что будет со мной, лишь бы быть рядом с ней. Я скорее была готова терпеть любое наказание, чем согласна уйти и оставить «сестру» одну, как я теперь считала Дезире. Я приходила, как только выдавалась свободная минутка. Подруга, как только более или менее пришла в себя, твердила мне, что я не виновата, что это несчастный случай, что она не держит зла, но молча я продолжала обвинять себя и только себя. И сама себя я винила безмерно.

Со всей очевидностью одиннадцатилетнего ребенка я понимала, что виновата только я одна, и мне нет прощения. И мне сложно было представить, чем я смогу искупить сделанное. Чем исправить то, как все случилось, и что я сделала с подругой? Особенно видя страшные следы ожога на теле Дезире. Даже мне было очевидно, что у нее теперь останется след на всю жизнь, я только могла надеяться, что все будет не так ужасно, как рисовало мне воображение. Но с очевидностью, она вряд ли выйдет замуж теперь, хотя и моя судьба в этом была очень призрачной.

Через некоторое время спустя выяснилось, что в попытке спасти ее от последствий ожога все забыли про ногу. И когда Дезире, наконец, встала с кровати, то оказалось, что она хромает. Аиша опять позвала врача, но тот с печалью в голосе сказал, что он уже не может восстановить ногу, потому что прошло очень много времени. Глубина моей вины усилилась во сто крат, если это было возможно.

Дезире, добрая душа, как могла, уговаривала меня не думать об этом, сама стараясь воспринимать это проще. Она даже наоборот шутила, что теперь ее не отдадут замуж, и она сможет спокойно прожить свою жизнь здесь, рядом со мной, не мучаясь, исполняя волю незнакомого мужчины. Но я не могла не видеть, не замечать, как ей тяжело. Мы обе понимали, что все эти события разрушили ее жизнь. Надежды выйти замуж, если они и были, пусть и призрачными, теперь стали невозможным, а это был единственный способ уйти отсюда. И тогда я решила остаться с ней тут навсегда, никогда не выходить замуж, разделить с Дезире наши судьбы. Мне больно было осознавать, что ее нынешнее уродство не даст возможность прожить ей ту жизнь, которая была уготована.

-Прости меня, - в который раз я шептала ей, прислонившись к здоровому боку подруги, на что она обнимала меня и гладила, успокаивая.

-Не надо, Кади, ты не виновата, - шептала она при этом, но переубедить меня было невозможно.

И вот через некоторое время приехал хозяин. Как это ни странно, но он в первый раз пришел в эту часть дома, где мы жили, и внимательно изучил как выглядит Дезире. Аиша наверняка сразу же посвятила его в эти печальные события очень детально, потому что случилось еще и то, что впервые за эти годы после посещения комнаты больной господин Азир потребовал привести меня к себе. Всю на тот же внутренний двор с фонтаном.