На кухне громыхнуло. Я зажмурилась, желая, чтобы слезы впитались обратно. Резко выдохнула и встала. Пошлепала на шум и тихую ругань. На кухне обнаружился Касым – стало чуть-чуть обидно, что этот со шрамом и косой снова где-то гулял.

– Привет, – растерянно произнесла я. Интересно, а в доме, кроме этих двух, кто-то живет? – А где Крекер?

Я покраснела и сжала губы. Бли-и-и-ин. Придумала тайную кличку в честь хлебобулочного изделия и на автомате произнесла ее вслух. Касым заметил мое замешательство и рассмеялся.

– Только при брате так не скажи, – по-прежнему улыбаясь, ответил он. – Текер не поймет, почему ты называешь его другим именем.

– Прости, я не хотела. Оно само вырвалось, – смущенно пробормотала я. – Так где он?

– Он решит несколько вопросов и вернется, – Касым отвел взгляд. Мне показалось, что ему не хотелось распространяться о Крекере. Ну и ладно, не хотите – как хотите.

– А расскажи, где ты так хорошо научился говорить по-русски? – решила я сменить тему.

– До определенного возраста мы можем спокойно уезжать с острова, – он поставил передо мной завтрак. – Я учился в Турции, в Анталии. Там студенты выбирали дополнительный язык, я выбрал ваш. Как видишь, пригодилось.

– А брат твой тоже учился где-то? – улыбка, только появившаяся на лице, исчезла. Он уставился в окно, явно подбирая слова.

Я нахмурилась. Очень странно: все что касалось брата, сразу становилось загадочным. Может быть, он какой-то хан, падишах или как тут это называется. Или, может, наоборот, местный Синяя Борода, а я вот ничего не знаю и прямо сейчас вляпываюсь в очередную хреновую историю. Тем более непонятно, зачем он шел туда… в лес, когда там была эта жуткая тварь.

– Нет. К сожалению, он не мог себе этого позволить. Но он учился на острове и теперь хороший охотник за… – Касым развернулся и принялся перекладывать тарелки с места на место.

– За кем? – решила я дожать его: все эти недомолвки начинали раздражать.

– Просто охотник. И вообще, лучше спроси его самого. Текер сам тебе расскажет все, что посчитает нужным.

Мне кажется, его напрягал наш разговор. Хотя я могу и ошибаться – просто последние дни заставили меня стать очень подозрительной. Он повернулся, прикрываясь кружкой с чаем.

– Слушай, а как от вас можно уехать? – прервала я молчание. Завеса страшной тайны Крекера начинала напрягать. Вдруг еще съедят за любопытство.

– Ты хочешь уехать? – Касым закусил губу, жалобно уставился на меня. Его рука дрогнула, и чай пролился. – Сейчас все уберу.

Он убежал за тряпкой и долго не возвращался. Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет. Я – свободный взрослый человек, могу идти куда хочу. Что за паника? Хотя… Я вспомнила того безумного с кровью Алиски на пальцах. Меня замутило.

Может, Касым боится, что я о таких расскажу? Ну, если нельзя, то никому не расскажу. Да и кто мне поверит. Скажут, перепила русская на турецком пляже.

В конечном счете как-то попасть домой я была должна. Там мама, работа. Да и Алису в Россию надо вернуть, и с Григорием переговорить. Что же дальше делать? Непонятно. Пока я все это обдумывала, вернулся Касым с тряпкой. Принялся тереть пол.

– С острова так просто не уехать. У нас есть период извержения вулканов, тогда остров закрыт для всяческого сообщения с материком. Ты сможешь уехать, но примерно через пару месяцев, если быть точнее, через полтора.

– Полтора?! Мне нельзя тут застревать. У меня работа, у меня вещи, я домой хочу!

Касым вздохнул и отвернулся. Пробурчал что-то про великую занятость, мол, все будет потом. Интересно, и когда – потом? И, самое главное, что потом? Вот же фигня какая-то! Я сердито воззрилась на удаляющуюся спину. Застряла тут, никто не может ничего толком объяснить. Касым не хочет это делать, все на своего брата кивает.