Вожак меж тем нагнулся, дернул нити сети и буквально выковырнул из мелких ячеек мой «Вал»; сопротивляться я даже и не подумал. Толку-то?

Позади вожака раздался скулеж. Громадный нео обернулся.

За ним со скорбной мордой стоял его соплеменник – похоже, тот, кого я подстрелил. В лапе он держал, как мне показалось, кусок окровавленной шерсти величиной с раскрытую ладонь.

– Что? – рявкнул вожак.

– Великий Дрог, – проныл соплеменник. – Этот проклятый хомо, да поразят его небо и облака, да провалится он под землю…

– Короче! – проревел Дрог.

– Этот ничтожный кожаный червяк оторвал мне хвост из своей огненной трубы!

Морда вожака из яростной мгновенно стала глубокомысленно-озадаченной. Видно было, что он серьезно обеспокоен проблемой подчиненного.

– Весь оторвал?

– Весь! – ретиво выкрикнул раненый, горя жаждой мщения.

– Показывай.

Нео повернулся. Ага, вот, значит, кого я подстрелил! Правда, не особо эффективно – лишь полхвоста пуля отмахнула. И кровотечение уже остановилось. Вот же регенерация у этих человекообразных, прям позавидовать можно!

– Врешь ты, Урт, – нахмурил брови вожак. – Оторвал, но не весь. Корешок остался.

Стоявшие рядом соплеменники заухмылялись. Раненый обернулся, на морде растерянность и обида.

– Вот если б задницу совсем оторвал, большой ущерб роду был бы, – продолжал рассуждать Дрог. – Или то, что ниже, тогда совсем беда. А так ты теперь просто бесхвостый обезьян, ничего страшного.

Ага. Значит, друг друга они обезьянами называют – это нормально. А если кто другой такое произнесет – смертельное оскорбление. Часто встречающаяся политика двойных стандартов, причем во многих известных мне мирах.

Соплеменников после слов Дрога согнуло. Ржали все, кроме, разумеется, предельно серьезного вожака и Урта, который чуть не плакал и при этом еще и агрессивно оскалился. Видать, совсем от боли и ненависти разум потерял, потому немедленно получил громадной начальственной лапищей по оскалу, отчего кубарем покатился по растрескавшемуся асфальту, что вызвало еще больший смех соплеменников. Гоготали они зычно, разинув громадные желтозубые пасти, в любой из которых запросто поместилась бы моя голова.

Однако Дрог быстро пресек балаган, просто громко рявкнув – как из безоткатного орудия стрельнули, аж уши заложило. Нео хором заткнулись, мне даже показалось, чуть не по стойке «смирно» вытянулись.

Вожак обвел всех суровым взглядом, прорычал:

– Взять, нести.

И пошел себе вперед, держа в лапище мой «Вал» словно игрушку, абсолютно уверенный, что никто не осмелится нарушить приказ.

Подчиненные и не осмелились, даже Урт, периодически вытирающий мохнатой лапой кровавые сопли. Взяли добычу – то есть меня, запутавшегося в сети, – и понесли куда-то вглубь нагромождения полуразрушенных зданий…

Происходящее нравилось мне все меньше. Меня тащили в какие-то развалины, причем по пути то тут, то там валялись обглоданные кости, лохмотья полуистлевшей одежды, в том числе и камуфлированной, обломки оружия, в том числе и огнестрельного. Ржавые, прогнившие насквозь, но все равно вполне можно было узнать в этих останках ствольные коробки и магазины наиболее популярных в мире автоматов. Как российских, так и иностранных.

Судя по всему, данное племя нео предпочитало кушать людей, причем целенаправленно их отлавливало. Один раз я заметил изуродованный страшным ударом шлем кремлевского дружинника, рядом с ним – рваная, покрытая коррозией кольчуга и фрагменты костей руки. Ясно. Убили, руку оторвали, сожрали тут же с голодухи, остальное в логово отнесли.