– О-о-о… Ты стала такой влажной, милая, – приглушенно пробормотал Стефан, не поднимая головы. Девушка злобно смотрела на его светловолосую макушку. Она бы отдала всё на свете, чтобы у неё были свободные руки, и что-нибудь тяжёлое в них. Вид разлетающейся на окровавленные куски черепной коробки Стефана принёс ей небольшое облегчение. Боже, кажется, я начинаю сходить с у ума, мысленно заскулила девушка. Я превращаюсь в жаждущую убийства маньячку… Раньше она и допустить не могла мысли причинить кому-нибудь боль. Гнев вновь заворочался в ней, грозно порыкивая и вытесняя все остальные чувства.

Элен попыталась отрешиться от происходящего, не обращать внимания на Стефана и ощущения, что дарил его мерзкий язык. Она уставилась в потолок остекленевшими глазами и представила, что находится далеко отсюда, где-нибудь за городом, среди зелёных, пахнущих весной рощ, там, где густая зелёная трава щекочет босые ступни, где тёплый ветер ласково целует разгорячённое лицо. Где нет ни боли, ни страха, ни желания убить кого-то.

– Почему ты перестала шевелиться? – она не сразу сообразила, что Стефан прекратил свои движения и возмущённо зыркал на её. В его задрожавшем от ярости голосе слышалось кровное оскорбление. – Тебе что, стало скучно? Ах ты, маленькая дрянь! Шлюха! Тебе что, захотелось чего-то посерьёзней, да? Ты хочешь, чтобы я засунул кое-что в твою мокрую дырку? Шлюха!

Голубые глаза Стефана бешено вращались, с губ слетала слюна, он стал похож на чокнутого. Элен спокойно выдержала его безумный взгляд. В ней стало просыпаться странное, неведомое доселе чувство…

Гнев начал разрастаться в нечто большее. Ещё никогда Элен не ощущала ничего подобного. Ярость, но холодная. Гнев, но контролируемый. Ей казалось, что направь она свой гнев на что-то бессвязно орущего ей в лицо Стефана и от того полетят одни кровавые ошмётки. В Элен просыпалось чувство, похожее на пробуждающуюся лавину. На свирепость затронутого зимой медведя, на отчаяние готовой разорвать любого в клочья волчицы, у которой хотят отнять её щенков. Девушка уставилась на разместившегося меж её бёдер сумасшедшего светловолосого парня. Глаза Элен сузились. В груди что-то запекло, жар, грозящий превратится в бушующее пламя. А гнев был теми мехами, что раздувал его.

– Ты смотришь на меня, как на последнее дерьмо! – красный как кумач Стефан склонился над ней, брызжущие из его рта капельки слюны падали ей на лицо, но ей было всё равно. – Смотри, сучка, смотри! Как тебе понравится вот это?

Рука Стефана, противная и липкая от пота, жадно зашарила по её обнажённому животу. Элен в сотый раз содрогнулась. По телу побежали мурашки. Сквозняк холодил её голые ноги, но внизу живота стало жарко. А в груди, тяжело вздымающейся под скомканной рубашкой – ещё жарче. Казалось, ещё немного и от неё можно будет раскуривать трубку.

– Ты хотела этого? Хотела, дрянь?!

Внезапно ощутив резкую боль внизу, Элен вскрикнула. Тут же прикусила губу. Он попытался всунуть в неё свою лапу, поняла она. Этот подонок хотел всунуть в неё свою вонючую корявую лапу.

Стефан поднёс к её лицу руку. Указательный и средний палец были окрашены в красный цвет. Кровь. Это была её девственная кровь. Безумно расширившиеся зрачки юноши чуть ли не целиком заполняли глаза. Он едва не задыхался от похоти, с трудом выдавливая слова.

– О-о-о… Это просто невероятно…

Он сунул пальцы себе в рот и шумно облизал их. Его губы запачкались кровью. Элен затряслась. Ярость окутала её, захватила каждую клеточку тела. Стягивавшие её ремни угрожающе заскрипели. Но Стефан не обратил на это никакого внимания… Он задыхаясь, нёс совершеннейшую околесицу: