Короче, в горле у меня не вовремя перехватило, и я не нашел ничего лучшего, как высунуть голову из машины и хрипло произнести:

– Проехать надо.

– Да ну? – без энтузиазма удивился стрелец. – Я и думаю, чего это ты тут по Красной площади туда-сюда носишься на своей колымаге. А это, оказывается, тебе проехать надо. Ну, тогда поясни, мил человек, за каким лешим оно тебе надо?

– А можно я его того… из агээса? – скрипнув зубами, тихо спросил Рудик.

– Усохни, а? – негромко попросил я.

– Ну или хотя бы в морду дам, когда нас внутрь пустят, – мечтательно произнес мутант.

– Пусть сначала пустят, – отозвался я. – Хотя и тогда не рекомендуется – не видишь, человек при исполнении. Службу тащит изо всех сил, того и гляди, шапка свалится от усердия.

– Не слышу ответа, – раздалось с надвратной стрельницы. – И с кем это ты там переговариваешься? А ну-ка, выходите все из машины!

В руках у средневекового стрельца появился вполне себе современный АК-74, который он недвусмысленно направил в мою сторону. Понятно. Века прошли, а повадки нижнего звена исполнительной власти остались неизменными. Впрочем, он по-своему прав – мало ли кого нелегкая принесла под красные стены?

– Выходим, – бросил я Рудику через плечо. – Оружие в салоне оставь.

– Да как же я без автомата? – заскулил было спир.

– Я сказал оружие оставить – и на выход! – жестко скомандовал я. И, открыв дверцу «Хаммера», вышел наружу. Следом вылез хмурый Рудик – усы настороженно торчат, глаза по пятаку и блестят не по-хорошему.

Увидев эдакое хвостатое чудо в камуфляже со сверкающими гляделками, нервный стрелец вскинул автомат и заорал:

– Оба упали лицом вниз! Руки держать так, чтоб я их видел, а то стрелять буду! Мордами в мостовую, я сказал!

– А вот это, служивый, хрен тебе по всему портрету, – громко и спокойно произнес я, тем не менее держа руки на виду. – Начкара позови-ка, я с ним потолкую.

– Я те щас потолкую! – взвился стрелец. – Я прям щас же открываю огонь на поражение…

Хлоп!

Стрельца качнуло влево, красная шапка слетела с уха.

– Первое, – раздался спокойный голос за спиной юнца. – Предупредил раз – не послушались – стреляй. Второе. Перед тем, как брать кого-то на прицел, предохранитель вниз и дослать патрон в патронник. Вопросы?

– Н-никак нет, – глухо промямлил невидимый мне более юнец, наверное, ищущий потерянную шапку.

– Вот и хорошо, – проговорил смутно знакомый голос. – Так, и кто там у нас?

Меж зубцов надвратной стрельницы появилась фигура крепкого парня годов двадцати пяти – двадцати восьми от роду. Был он в кольчуге с квадратными стальными пластинами на груди. На голове – шлем с бармицей, спадающей на плечи. А между шлемом и кольчугой – лицо со знакомыми усиками, бородкой и веселыми глазами. Впрочем, сейчас те глаза были, скорее, уставшими, с едва теплившейся в них искрой былого задора.

– Снайпер?

Брови воина от удивления полезли под шлем.

– Типа того, – отозвался я. – Здорово, Ион. Круто ты приоделся с нашей последней встречи.

– Привет, дружище, – не сдержал улыбки стаббер. – Так это по штату положено. Я ж теперь десятник кремлевского стрелецкого караула. Правда, как показывает практика, десятник неважный.

И добавил уже не мне:

– Так, подобрал автомат – и в казарму. Два наряда вне очереди за первое и за второе. Таргату доложишь о нарядах. И скажешь, чтоб сменщика тебе прислал. Да, и мне замену заодно – у меня уважительная причина. Все ясно?

– Так точно! – рявкнул провинившийся юнец. Быстро оклемался после затрещины, глядишь, со временем справный боец получится, ибо умение без последствий для нервной системы сносить тяготы и лишения воинской службы есть залог успеха для защитника Отечества.