- А ты считаешь, что между нами ничего не может быть? – Какой глупый вопрос. Я даже усмехаюсь, не контролирую свою реакцию на такое дерзкое заявление. У него в тюрьме долго не было женщины, вот он и ведёт себя как животное.

- Конечно. Я замужем, Вы приговорены к… - осекаюсь, тут же прикусываю язык. Это может разозлить мужчину, не стоит говорить об этом. Заключенный становится так, что касается прессом моих рук, прикрывающих грудь. Я чувствую, как напрягаются соски ещё сильнее, перестаю даже дышать. От его тела исходит дикий жар. Вот почему тут так душно, мужчина напоминает печку, атомный реактор. Глаза округляются.

Слишком близко. Непозволительно.

Вот опять!

- Ты женщина, а я мужчина. У меня член, а тебя вагина. Я хорошо ебусь, а ты в тайне от мужа мечтаешь кончить… уже минимум три причины трахнуться. Всё остальное тупые отмазки. – Хочется провалиться сквозь землю. Заключённый поднимает руку, и Колин дёргается от страха, что ему сейчас прилетит. Мужчина проводит рукой по моим губам, оставляя на них вкус сажи и чего-то солёного, его абсолютно не заботит, что в шаге от нас мой законный муж. Я интуитивно облизываюсь, непроизвольно, а его глаза темнеют. Он внимательно следил за моим язычком. Дыхание мужчины становится тяжелее.

Забываю, как дышать и просто растворяюсь в его бесцветных глазах.

Какой позор. От такого мне уже никогда не отмыться.

– Блядь. – Выругался он и провел рукой по светлым волосам, чуть влажным, прилизывая их назад. Откуда от заключенного такая шевелюра, разве их не стригут коротко? – У тебя ротик, что надо. Хороший рабочий аппарат.

Я нервно улыбнулась. Он считал, что со мной будет приятно целоваться? Или что он имел в виду?

- Эй, отойди от них. – К нам подлетел один из полицейских и грубо оттолкнул Заключённого от меня, не позволяя подходить к нам с Колиным. Заключённый тут же ощетинился, напоминая дикобраза. Ему не понравилось грубое отношение. Теперь, когда его не сдерживали наручники и металлические цепи, я не была уверена, что он будет сдерживать себя по отношению к представителям закона. – Тронешь девчонку, и я придушу тебя голыми руками. Она, если что, единственная, кто решил проявить акт милосердия к такому куску дерьма как ты.

Приятно, что хоть кто-то понимает, что я поступила правильно.

Колин обрадовался появлению представителя закона, он даже немного выпятил грудь, чувствуя себя спокойнее в его присутствии. Мне же было немного противно смотреть на такую смешную браваду.

- И я за это Малышке очень благодарен. Как раз и подошёл, чтобы отблагодарить. – Многозначительно говорит Заключённый, накрывая рукой бугор в штанах и делая характерное движение. – Ты бы так не напрягался, Оушен, геморрой вылезет опять, а тут как видишь к проктологу не сходишь.

Полицейский был молод, я бы не дала ему больше тридцати пяти. Мужчина был крупный, спортивного телосложения. Его явно учили быть готовым ко всему, потому что он сохранял спокойствие и умудрялся контролировать даже такую нестандартную ситуацию.

- Какой же ты ублюдочный… - шипит полицейский, качая головой от отвращения. Думаю, он предпочёл бы, чтобы Заключённый остался в самолёте.

- Может и ублюдочный. Но у меня башка по крайней мере варит в отличие от Вас. Мы на юге. Потерпели крушение минут тридцать назад, а спасатели так и не прибыли, что может означать, что мы потерпели крушение на частном острове в районе Майами, где глушится связь… Другими словами, нас никто и не будет здесь искать. Соберитесь уже и готовьтесь выживать. – Он говорил с неприкрытой издёвкой, с наслаждением наблюдая за реакцией от его слов. Очень хотелось, чтобы Заключённый ошибался. Я перевела глаза на полицейского, надеясь на то, что он опровергнет последнее заявление, но он временил и не спорил.