Мне стало стыдно, захотелось провалиться сквозь землю.

- Вроде бы всё в порядке, приведи себя в порядок. У тебя юбка задралась очень высоко, и грудь вывались из лифчика. – прошептал Колин мне на ухо, я тут же ухватилась руками за грудь, снова краснея. Шумно сглотнула и виновато посмотрела на мужа. – Твои соски на весь остров видно, тот убийца так и магнитит их глазами. Ты разве не замечаешь? Хочешь, чтобы он изнасиловал тебя? Прости, Грейси, у меня не хватит сил, чтобы отбить тебя от такого головореза. Зря ты вообще полезла его отстёгивать. Ему предначертано умереть!

В том, что у Колина не хватит сил отбить меня, я не сомневалась. Спасибо ему за откровенность.

- Прости. Отец учил не брать грех на душу. Мы не могли обречь его на гибель в самолёте. – Отвечаю ему, продолжая прикрывать руками грудь. – И на мне нет лифчика, я никогда не ношу его… у меня очень чувствительные соски и ткань лифчика натирает их… Я…

Совершенно неловко рассказывать такое. Я даже не знаю, можно ли говорить такие подробности мужу. Раньше я и не задумывалась о таких вещах, а что, если в статусе замужней женщины полагается носить лифчик несмотря ни на что?

- Ахуительно. – Мы с Колином вздрагивает одновременно, оборачиваемся и смотрим прямо на Заключенного, нависающего над нами с голым торсом. Мои глаза приклеиваются к розовым губам с тонким шрамом, я не слушаю его, читаю слова по губам. – Дочка пастора с чувствительными сосками. У меня теперь будет колом стоять всю ночь. Может, ты всё-таки поможешь мне разрядиться по старой дружбе? Мы теперь всё-таки не чужие друг другу люди.

Он так близко, что я чувствую запах терпкого пота. Пахнет не неприятно, наоборот, притягательно дико. Все люди животные и нас манят запахи. Становлюсь липкая и грязная после услышанных слов.

Семья всегда ограждала меня от таких мужчин как он. Я просто не знала, как себя вести с разнузданными самцами. Наверное, нужно было бояться, но вопреки логике я только ноги свела вместе сильнее, чтобы никто не догадался, что там мокро в присутствии Заключённого, хитро разглядывающего меня с головы до ног. Он то и дело задерживается глазами на моих руках, пытающих прикрыть торчащие соски.

- Т-так… откуда В-вы знакомы? – Колин адресовывает этот вопрос мне, считая, что я сама виновата и провоцирую Заключённого. Претензий к мужчине у него конечно же нет, он уже сказал прямо, что у него не хватит сил отстоять мою честь. Хотя, что-то подсказывает мне, что правильнее было бы заявить права на меня и отогнать мужчину. Чувствую себя грязной после его слов.

Мне всегда хотелось оказаться с прогрессивным мужчиной без налета сексизма, но Бог не учёл мои пожелания при выборе второй половинки. Колин считал, что любое проявление внимания со стороны противоположного пола – моя вина.

- Извините, но Вы не могли бы не смущать меня. – Прошу мужчину, стараясь сохранять спокойствие и смотреть ему прямо в ледяные глаза. Приходится взять урегулирование конфликта на себя. Очень трудно держать взгляд собеседника, когда глаза сами собой сползают к розовым соскам и манящему прессу. Я видела в кино, что в тюрьме заключенные много проводят времени в качалке, видимо, это правда. Совершенный пресс тому доказательство. – Ваши комментарии неуместны и могут заставить подумать, что между нами что-то возможно. Это непозволительно.

Пора открывать подсчёт, сколько раз я сказала «непозволительно» в его присутствии.

Непозволительно столько раз говорить непозволительно.

На лице проскальзывает нервная улыбка, которую я тут же прячу.