Вернувшись в коридор, прислушиваюсь к болтовне на кухне и решаюсь, наконец, раскрыть подарок. Можно было бы, конечно, подождать, пока Лев уйдет, но любопытство пересиливает. Тяну за кончики тоненькую золотистую ленточку, а сердце ускоряет бег. А потом и вовсе норовит выскочить, стоит мне открыть крышку. Внутри коробки находится бабочка. Маленькая, примерно в половину ладони, но словно живая. Я не знаю, что передо мной: украшение, брошка или просто какая-то декоративная вещица. Но это и не важно. Она напоминает кусочек сказки, неведомым образом заскользнувшей в жизнь. Хрупкие крылья из нежнейшего шелка чуть подрагивают от моего дыхания. Я осторожно касаюсь пальцем тоненьких усиков и улыбаюсь, когда они легонько щекочут кожу.

А потом глаза затягивает странной пеленой, и я не сразу понимаю, что плачу. Захлебываюсь беззвучными рыданиями от щемящего умиления, от нежданной нежности, которой тесно в сердце, от сладкой боли, что оплетает изнутри. Знаю, надо остановиться, успокоиться: нельзя, чтобы Соня увидела меня такой. И он… Особенно он! Но не могу… Слезы текут и текут, пока я внезапно не ощущаю невесомое касание. Будто бабочка и впрямь ожила, вспорхнула, опускаясь на мою щеку и стирая соленую дорожку. Вздрагиваю и оборачиваюсь, тут же натыкаясь на стоящего слишком близко мужчину. Непростительно близко.