Мама трясёт головой, почти в такт, папа её обнимает.

– Ну потом помоешь. Потом. Вернёмся и помоешь.

Папа тянет платок с пола, Мелочь не отдаёт.

Смешно.

Я смеюсь, там, во сне. И мама оборачивается. Смотрит на меня.

– Я тут, мама. Я пришла.

Я говорю, а слова…

Как будто не в воздух говорю, а в одеяло. Глухо и неразборчиво.

– Мама! Мам, я тут! Папа!

Они оба оборачиваются.

– Показалось, – говорит мама.

– Что?

– Мне показалось, Вика здесь. Зовёт меня.

Папа пожимает плечами и тут у него звонит мобильный телефон. Я уже забыла, что они существуют.

– Да, алло.

Даже не так.

– Да-а. А-ал-ло-о.

Глухие медленные звуки.

– Э-это-о Ви-ика-а? – тянет мама.

Мелочь смотрит на меня и приподнимается в прыжке. Медленно, очень медленно.

Сейчас я…

– Э-это-о-о не-е-е Ви-и-ика-а-а. Ты-ы же-е знаешь, – говорит папа.

А дальше я не могу разобрать. Всё останавливается. Мир встал на паузу и завис.

– Дым! Вставай, капелька моя! Пора!

Меня трясут за плечо. В комнате почти темно. На столе светится синеватым мобильный телефон. Нет, это не он. Это лампа такая, маленькая, бледная. Её заряжают от домашнего экрана.

Слышно, как снаружи гудит сильный ветер.

– Вставай, девочка моя! У тебя сегодня большой день! – говорит мне знакомый женский голос. Слова не вязнут в воздухе, звучат нормально.

– Сколько времени?

– Уже светает! Давай, Дым! Времени мало, Ларий ждёт!

– Хорошо. Я сейчас.

Я сбрасываю одеяло. Тыкаюсь ногами в тапки, они холодные как… как в морге. И чего я думаю про морг? Здесь, наверное, и нет такого понятия. Какой-нибудь анатомический театр… Скорбный сарай.

– Ну всё, там уже вода нагрелась! Давай, моя девочка!

– Хорошо.

Я кутаюсь в халат, иду по коридору.

В ванной комнате теплее. А душ вообще… м-м-м-м. Счастье! Жаль, что вода льётся не очень сильно. Тут с этим проблемы. Ну ничего. Главное, что тепло… ещё бы в дверь никто не барабанили, вообще была бы красота!

– Выходи! А то опоздаешь!

Это детский голос. Это… я не сразу вспоминаю. Это Август. А женщина, которая пришла меня будить, это мама Толли.

Как всё перевернулось. Раньше я видела во сне Захолустье, а теперь вижу во сне мою настоящую жизнь. Интересно, а предвидение здесь тоже появится? И мне здесь тоже придётся спасать людей от катастрофы?

У кого бы спросить? Может, Ларий знает?

– Давай торопись! Ларий ждать не будет!

В дверь снова барабанит Август. Внизу с кухни пахнет травяным чаем и кукурузной кашей. Ох, как же хочется кофе! Я бы за него продала не всю свою душу, но пару ценных воспоминаний – запросто.

– Давай, капелька! У вас сегодня много дел!

Снаружи холод и сверхзадачи. А можно мне сперва завтрак?

Первое испытание ждёт меня в комнате мамы Толли. Ещё одно доказательство взрослой жизни. Платье в пол. Чёрное, закрытое, с длинными рукавами. Шерстяное!!!

– Это обязательно? – я оглядываюсь на маму Толли.

– Конечно, – она прищуривается, склоняет голову, смотрит, как я пялюсь на платье.

– А нормальное нельзя? То зелёное, в апельсинках! Как раньше… – и я мысленно добавляю «когда я здесь была не навсегда».

Наверное, мама Толли читает мои мысли. Она хмурится, отвечает со вздохом.

– В твоём статусе другое нельзя. Важному человеку надо носить важные вещи!

И до меня снова доходит – я наследница Ордена. Сразу внутри что-то сжимается от счастья и тревоги. Я ведь совсем не знаю, что теперь делать и как себя вести. Такая принцесса-самозванка. Ну ладно, буду импровизировать, как в театралке. Сразу становится норм. Даже колючее платье… Это просто такой сценический костюм, ничего страшного.

Тем более, что пока ничего нового не происходит.