– Лучше ничего не говори, – процедил тот, угрюмо повесив голову, а затем спохватился. – О, нет!

– Что? – забеспокоился друг, потому как на лице Пашки застыла гримаса ужаса и он отчаянно запричитал:

– Господи, только не это… пожалуйста, не забирай его у меня… – с этими словами блондинка принялась копаться в своих пышных юбках, стараясь задрать подол повыше и проверить самое главное. – Нет! Его больше нет! Лёха, что я без него буду делать?!

Слезные рыдания девицы, заглядывающей к себе в панталоны, заполнили собой спальную комнату и стоящий рядом мужчина, пожав плечами, сочувственно предположил:

– Видимо, теперь будешь писать сидя.

– Аааа! – еще сильнее разревелась блондинка, но ее и без того громкие рыдания внезапно прервал чей-то звучный храп, раздавшийся из-за дивана у растопленного камина.

В помещении кроме них двоих был кто-то еще и это небольшое открытие вызвало у друзей некоторые опасения. Девица сразу же перестала заливаться слезами, высморкавшись в платок, который протянул ей Алексей, найдя его в своем кармане, будто именно для этого он там и находился. А затем, осторожно подкравшись и заглянув за спинку, приятели обнаружили почтенную даму довольно тучной наружности в черном платье, которая мирно похрапывала на мягком диване, обложившись подушками.

Переглянувшись и придя к единственно возможному выводу, оба одновременно произнесли:

– Жора?!

Спящая матрона хрюкнула, отчего ее лоснящийся двойной подборок затрясся, словно холодец, и открыла глаза, уставившись на тех, кто ее разбудил.

– Да. А вы, кто? – сонно спросила она.

– Ну, капец! – обреченно выдохнул Пашка и уткнулся лбом в атласную обшивку дивана, больше не сказав ни слова.

Все объяснения с только что очнувшимся другом взял на себя Алексей, как самый уравновешенный из троих друзей. Он рассказал, кто они, а заодно предложил Жорику самому взглянуть на свое отражение, поскольку тот считал, что его разыгрывают и не хотел никому верить. Однако, общими усилиями оба товарища притащили упирающегося приятеля к зеркалу и тот, вытаращив глаза, наконец, воскликнул, оглядывая себя со всех сторон:

– Офигеть! А, почему я старуха?!

Недовольно сощурившись, он с подозрением изучил высокого красавца в классическом костюме и миловидную блондинку в кружевах, будто именно они имели прямое отношение к распределению нынешней внешности и выбрали себе что-то получше, успев проснуться раньше.

– Откуда нам знать?! Думаешь, мне нравится быть девицей? – огрызнулся Пашка, который теперь выглядел весьма комично, даже когда злился.

– Ну, ты хотя бы симпатичный, а вот я… – Жора состроил гримасу своему отражению и обнаружил на полном лице кучу морщин, задумчиво заметив. – Мне вообще не мешало бы сбрить усы и избавиться от бородавки на носу, а то выгляжу, как ведьма…

– Ха! Ты только глянь на него! Он уже прихорашивается! – еще больше взвился Пашка, полный негодования и праведного гнева. – А тебя не волнует, где, черт возьми, мы вообще оказались и почему в чужих телах?!

Возникший вопрос, так и крутившийся у всех на языке, повис в воздухе, но никто из них не знал на него ответа и робкое предположение, прозвучавшее из уст Алексея, заставило трех друзей надолго задуматься:

– А что, если мы… умерли.

– В каком смысле? – нахмурившись, переспросил Жора, в то время как неугомонный Пашка, похоже, и вовсе потерял дар речи от подобной версии.

– Ну, помните, – принялся объяснять друг, пытаясь выстроить логическую цепочку из последних событий. – …мы же были все вместе в баре и отмечали нашу встречу, верно?