– Ну вот. И пилить не надо! – воскликнул Марат Ахметов.

Роман Иванович наконец смог распрямиться. Правда, сзади на нем по-прежнему болталось сиденье с двумя ножками. Но все равно пожилой учитель почувствовал себя гораздо лучше. Алевтина Борисовна с помощью приведенной Школьниковой медсестры тоже пришла в себя и вновь повторила:

– Вместо вас должна была оказаться я!

– Верно, – кивнул директор. – Вы же в последний момент сообщили, что больны. Так, так, – задумался он. – Значит, кто-то в вашем классе не подготовился к химии.

– У Пашкова с химией нормально, – поспешила сообщить Моя Длина.

– Это уж точно, – в который раз пытался оторвать сиденье с ножками от Романа Ивановича заместитель директора. – Отличная смесь. Мне бы такой клеек в хозяйстве.

– Может, вы еще Пашкову премию за его хулиганство дадите? – закричала химичка. – И вообще, – дотронулась она до платка, – почему у меня голова мокрая?

– Это, как бы сказать, – смущенно кашлянув, отозвался директор. – В общем, я вас таким образом приводил в чувство.

– Спасибо тебе, Михаил, большое! – взвыла химичка. – Теперь я из-за твоих дурацких шуточек пойду по улице мокрая. А там, между прочим, октябрь месяц. Теперь я никогда не выздоровлю!

– С гриппом дома нужно сидеть, – возразил директор.

– Я не могу сидеть дома, – объяснила химичка. – Ведь на меня готовилось покушение!

– Идите домой, Алевтина Борисовна, – посоветовал Арсений Владимирович. – Вам до подъезда-то два шага. А за сигнал, конечно, спасибо.

– А голову, если хотите, я вам сейчас высушу феном, – предложила медсестра. – Пойдемте в медпункт.

Алевтина Борисовна, охая на ходу и твердя, что теперь ей уж точно не избежать осложнений, ушла в сопровождении медсестры.

– Ну так, – устало выдохнул заместитель директора. – От одной вроде избавились.

– Арсений Владимирович, не забывайся, – выразительно поглядел на него непосредственный начальник. – Тут эти… ученики.

– Виноват, – опустил глаза доблестный заместитель. – Я вот что сейчас решаю, – поторопился он перевести разговор. – Обивку на стуле вырезать или от брюк у Романа Ивановича кусок отчикаем?

– Как это отчикаем? – вознегодовал пожилой учитель литературы. – Что же мне, после с голой задницей бегать?

– Роман Иванович! – схватился за голову директор. – Тут ученики!

– А потом у тебя трусы-то под брюками есть, – заботливо напомнил Арсений Владимирович.

– Вдруг они тоже приклеились? – опасался Роман Иванович.

– Сейчас проверим, – направился к нему Арсений Владимирович.

– Школьникова, отвернись! – закричал директор.

– Уже отвернулась, – сообщила Моя Длина.

Толстый Роман Иванович, немного поерзав, сказал:

– С трусами вроде порядок, но все равно – брюки жалко. Вдруг их еще в химчистку примут.

– Значит, брюки тебе жалко, а школьный стул пропадай! – обиженно произнес Арсений Владимирович.

Тут в дело вмешался Марат Ахметов.

– У меня есть предложение.

– Предлагай, – разрешил заместитель директора.

– Сейчас попробую от Романа Ивановича отковырять этот клей ножичком, – сказал Ахметов.

– Молодец, – похвалил Арсений Владимирович. – Действуй, но только осторожно.

– Чтобы, если так можно выразиться, тела моего не задеть, – напутствовал в свою очередь Роман Иванович. – Но вообще я тебе, Ахметов, доверяю. Ты у меня в последнее время хорошо по литературе идешь.

Марат Ахметов и впрямь за последнее время взялся всерьез за занятия. Многие учителя даже утверждали, что в этом есть что-то противоестественное и добром Ахметов не кончит. Их вполне можно было понять. С первого по девятый класс Марат едва перебивался с двоек на тройки. До тех самых пор, пока отец его, бывший носильщик на Курском вокзале, а ныне сверхкрутой бизнесмен, Хамитяй Хамзяевич Ахметов, не отправил сына в платную школу. Марат сильно затосковал без родного класса. И дал Ахметову-старшему клятвенное обещание хорошо учиться, если тот вернет его в две тысячи первую. Отец сдался. Сын пока слово держал.