– Я, собственно, для этого и приехал.

– Отлично. Цветы поставлю в вазу, не благодарите, – эта бесстыжая внаглую выдирает из его рук букет.

Где-то тут меня и накрывает неистовой волной возмущения.

– Они не тебе предназначались, Сень! – чеканю холодно. – А мне. И я их не принимаю. Верни, – закинув сумку на плечо, направляюсь к выходу. Обхожу Богдана и выбираюсь на узкую лестничную площадку.

– Это просто цветы, Оль, – доносится мне в спину.

– Мне они не нужны, – заявляю уверенно.

– Значит выкинь в мусорку, Сень, – улавливаю нотки обиды в голосе Богдана.

Пусть обижается. Мне всё равно. От своих принципов я не отступлюсь.

– Да подожди ты… Давай на руках отнесу, – он спускается на несколько ступеней ниже и преграждает дорогу. Прямо как Сеня пару минут назад.

– Ещё чего! Отойди, – раздражённо цокаю языком.

Зачем приехал? К чему эти розы?

Злюсь.

– Ты чёй-то носом крутишь, королевишна немощная! Пробки вон создаёшь. Пусть несёт! – рядом со мной словно из ниоткуда материализуется Карга Петровна, одетая в спортивный костюм цвета «вырви-глаз».

Господи! Тут как тут! Даже в такую рань ей не спится! По обыкновению, пасёт всех, как частенько любит выражаться Сеня.

– Девушку свою пусть носит! – вырывается вслух. – Проходите. Не задерживаю, – жмусь к стенке, лишь бы только эта старушенция ушуршала туда, куда ей надо.

– Противная, так навечно в девках останешься, – бросает та мне напоследок.

Спасибочки.

Возвожу глаза к потолку и продолжаю движение. Медленно, но верно.

Зря, что ли, ролики обучающие смотрела? Не я первая, не я последняя вынуждена подружиться с костылями.

Спуск по ступенькам занимает гораздо больше времени, чем обычно. Сухоруков рядом. Типа страхует. Благо, что хоть молчит.

– Насчёт метро Сеня права. В час пик тебя снесут там, – придерживая тяжёлую железную дверь подъезда, наблюдает за тем, как я выхожу.

Блин! Ещё и дождь! Всё к одному!

– И зонта у тебя нет… – заметив моё смятение, добавляет как бы между прочим.

– Ничего. Не сахарная! Не растаю.

– Миронова, брось, нам же в одну сторону.

Как назло, гремит гром, и лить начинает пуще прежнего. Прямо как тогда, на поле…

Непроизвольно поднимаю взгляд на Богдана.

Этот идиот улыбается и смотрит на мои губы. Похоже, не одна я провела аналогию.

– Ладно, поехали, – ковыляю к машине, припаркованной аккурат перед подъездом.

Богдан если и удивлён быстрой сменой моего решения, то вида не подаёт.

– Болит нога? – спрашивает, когда усаживаемся в салон его красивой иномарки.

– Немного.

– Посидела бы ты на больничном...

– Сеня номер два?

– Это здравый смысл. Поучилась бы дома неделю.

Никак не комментирую.

В кармане вибрирует телефон.

Сеня.

Прислала фотографию.

Розы в вазе на подоконнике.

«Сама выкинешь, когда явишься домой. У официантки рука не поднялась».

Коза. Обиделась.

«Это тоже в мусорку полетит? Ты почему не сказала, что нужны лекарства? *злой смайл*»

Ещё один снимок.

На нём таблетки и те дорогие уколы, которые прописал мне врач. Упаковки лежат на столе.

Поджимаю губы.

Всё купил по списку. Видимо, каким-то образом взял его у доктора. Свой-то я забрала и закинула на книжную полку, прикупив только самое необходимое.

– Богдан, можем поговорить? – первой прерываю тишину.

Именно с этой целью я и села в его машину. Сенькины фотки лишь добавили уверенности в том, что серьёзный разговор нам необходим. Избегать его нет смысла.

– Снова продинамить собираешься? – притормаживает на перекрёстке и поворачивает ко мне голову.

– Мы уже говорили по поводу этого всего, – героически выдерживаю его взгляд. – И про цветы, и про остальное.