Вот блин. И вроде времени прошло дофига, но уязвлённое самолюбие до сих пор даёт о себе знать. Потому что Оля – то ещё динамо.

Если называть вещи своими именами, то можно сказать, что она первая девчонка, которая меня «прокатила». В смысле не ответила взаимностью и не приняла ухаживаний.

Звездец!

Как вспомню эти свои покатушки в Загадаево…

Идиот.

Цветы. Конфеты. Подарки…

А ей нахрен не сдалось всё это. Отшила. Ни единого грёбаного шанса не дала.

Сердито поправляю зеркало заднего вида и сжимаю пальцами руль до скрипа кожи.

«Не приезжай сюда больше, Богдан. Надоел. Мы с Никитой снова вместе, и у нас всё отлично»

В Международный женский день состоялась наша крайняя встреча. Я как олень стоял ждал её у ворот школы. С внушительным букетом роз и огромным плюшевым зайцем.

Это прям целое событие было для местных.

Глазели все, кому не лень. Девчонки на цветы. Пацаны на тачку.

«Мы с Никитой снова вместе».

Жесть. Видел я этого Никиту. Ни о чём. Вообще мне не конкурент. Что она в нём нашла, абсолютно непонятно!

Слева сигналит козёл на ауди, чуть не въехавший мне в бок.

Возвращаюсь в реальность.

Мужик что-то орёт на матерном, объезжая меня по дуге.

Твою мать.

Я опять так разозлился, что забыл обо всём на свете. Не посмотрел на сигнал светофора. Тупо выехал на красный.

Дебил.

Вскидываю руку в примирительном жесте и сдаю назад за линию, чтобы не мешать движению других автомобилей.

Так о чём я думал?

Ах да! Про Миронову и этого её беспонтового деревенского хахаля.

Сошлись и сошлись.

Удачи!

В конце-концов, далась мне эта Оля из Загадаево? Вокруг сотни девчонок. Красивых, горячих и готовых провести со мной время безо всяких заморочек.

Полно контактов в телефоне. Открывай записную книжку и выбирай любую.

Киваю сам себе. Врубаю музыку погромче, опускаю на нос солнцезащитны очки и, дождавшись зелёного, стартую, оставив за собой плотный столб дыма…

21. Глава 20

Оля

конец августа

– Ты точно всё взяла? – спрашивает Сенька, взглядом инспектора осматривая мою комнату.

– Вроде да.

– Зубная щётка?

– Там.

– Расчёска для патл?

– Да.

– Паспорт?

– В маленькой сумке.

– Носки?

– Угу.

– Трусы?

– Сень…

– Пхах. Мои шарфы?

– Конечно да.

– Ну, если чё-то забыла, нестрашно. Слава Богу, не во Владивосток едем, – надкусывает большое, спелое яблоко и опирается о стену боком. – Мм! Варяфка для февефона, – кивает в сторону розетки.

– Точно, – выдёргиваю зарядное устройство и скручиваю провод.

– Чего копошитесь? На электричку опоздаете, – ворчит дед, показываясь в дверном проёме.

– Я уже собралась, – осторожно перекладываю улёгшегося в сумку Персика на кровать. – Хороший мой, слушайся Корнея Степановича. Будь умничкой, – целую усатую мордашку.

Как же я буду скучать!

– Садимся.

– Дурацкая традиция, – закатывает глаза Сеня, но на стул послушно приземляется.

– Разговор есть.

– Начинается… – тихо вздыхает подруга.

– Вот что, Ольга. Пшёл вон, блохастый, – дед прогоняет кота и садится рядом со мной. Он, как никогда, суров, напряжён и серьёзен. – Коль уж вознамерилась бросить старика и сбежать в этот многомиллионный гадюшник, то, будь добра, не подведи. Чтоб краснеть мне не пришлось.

– Дед, я тебя не бросаю, – подаюсь корпусом вперёд, нащупываю и сжимаю его морщинистую ладонь своей, ощущая себя страшно виноватой. – Я буду приезжать каждую неделю. Обещаю тебе!

– Меня послушай! – злится ещё сильнее.

– Слушаю, – шмыгаю носом и часто моргаю, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Знала, что будет тяжело уезжать из дома, но не представляла, что настолько…

– По улицам и метро без надобности не шляйся. С незнакомцами, бомжами, цыганками, сектантами в разговоры не вступай, злачные места обходи стороной. Не суйся туда любопытства ради. Любопытной Варваре, как известно, носяру оторвали.