Я нажала на кнопку разблокировки и не смогла сдержать восторга, когда эта огромная красивущая машина приветственно мигнула мне фарами. Дверь себе я открыла сама, недовольно зыркнув на Кашнова, когда он попытался мне помочь, села в кожаное кресло и с неожиданной робостью огляделась. Ох какое же тут всё… Как в космическом корабле! И пахнет так вкусно.

— На чем училась водить? — с интересом спросил Кашнов, усаживаясь рядом со мной.

— На Ниве, — буркнула я.

Он уважительно присвистнул.

— Механика?

— А сами как думаете?

— Автомат водила?

— Я в такси работала, там все автоматы были. И хватит меня проверять, я же сказала, что справлюсь! Значит, справлюсь.

— Тшш, не кипятись, — примирительно улыбнулся Кашнов и даже приподнял обе ладони, как бы показывая, что сдается. — Знаю, что справишься. Разреши, я тебе просто покажу, что тут и как. Просто, чтобы сэкономить время.

— Да, конечно. Простите, — мне стало немного стыдно за то, что я себя так веду: огрызаюсь, отвечаю дерзко и вообще демонстрирую манеры помоечной кошки, а не секретаря уважаемого вуза. Но в свое оправдание могу сказать, что этот, блин, продюсер сам меня провоцирует! Говорит вроде бы серьезно, а в золотых глазах мерцает едва уловимая насмешка, и это так бесит, что просто не передать.

Кстати, объяснил он все очень четко и быстро, и как минимум за это я Кашнову была благодарна.

— Готова?

— Готова.

— Тогда поехали, Лика, — неожиданно подмигнул мне Кашнов, и я нажала на педальку.

И вот это простое движение разделило мою жизнь на до и после, потому что после того, как человек вел такую машину, он уже никогда не будет прежним.

Эта тачка была как дикий зверь, укрощенный и спрятанный под капот. Она рычала, но слушалась каждого поворота руля. И я просто влюбилась.

Я забыла, что рядом со мной сидит Кашнов, слушая его голос чисто как навигатор («поверни направо, а здесь с кольца второй съезд»), я забыла, что планировала ехать медленно и печально, как пожилая тетушка за покупками. Я забыла обо всем. Осталась только дорога, только эта восхитительная машина и дичайшее сожаление, что я не могу дать этой крошке столько свободы, сколько она заслуживает.

— Вау, — бормотала я себе под нос, — офигеть. Просто офигеть. Так вот ты какой — восьмиступенчатый автомат и полный привод. И адаптивная пневмоподвеска у нас тут, да? Детка, ты просто космос. Нет, нет, не разгоняемся, соблюдаем скоростной режим. Хотя тебе хочется, вижу. Но нельзя. Ох бог мой, как же ты входишь в повороты! О-хре-неть.

— Вот тут сворачиваем и едем туда, где шлагбаум, — влез в наш интим с машиной Кашнов.

— Ага, — мне аж плакать захотелось от того, что наша поездка почти закончилась. Быстро! Слишком быстро. Что ж, зато будет о чем вспомнить в конце жизни, потому что вряд ли я когда-то еще смогу поводить такую машину.

Шлагбаум открылся, как только я к нему подъехала, и осталось только поставить тачку на ее парковочное место. Вот тут среди соседей она, конечно, смотрелась как дома! Такого буйства немецкого автопрома, как на этой парковке, я давно не видела.

— Тебе понравилось, Лика? — Кашнов без всякого стеснения разглядывал меня. В уголках его темных, чувственно очерченных губ пряталась улыбка.

— Очень, — вздохнула я, не удержалась и ласково погладила руль. — Это в сто раз лучше, чем секс!

И только услышав раскатистый низкий смех Кашнова, я сообразила, что ляпнула.

— Черт, — покраснела я. — Простите, я не это хотела… я имела в виду…Да хватит вам смеяться!

— Не могу, — честно признался он. — Ты такая забавная!

— Тоже мне, нашли клоуна, — пробурчала я, пытаясь скрыть смущение. И вообще, почему он мне «тыкает»? В институте на «вы» говорил, все было так чинно и благородно, а тут как-то резко дистанция сократилась. Не нравится мне это.